Русский язык вытесняется из сферы образования в Эстонии. Политики, от которых зависит его использование в школах и гимназиях, недвусмысленно дают понять, что образование необходимо обеспечивать исключительно на эстонском. Несогласным с этим тезисом участие в общественной и политической жизни в республике максимально затрудняется. Несколько лет назад смельчаки, отстаивающие право национальных меньшинств на обучение на родном языке, создали НКО «Русская школа Эстонии» (РШЭ). Председатель правления общества Мстислав Русаков ответил на вопросы журналиста издания «Инфоринг».          

- Организация в существующем виде берёт своё начало от Первой открытой конференции Совета русских школ, которая прошла в сентябре 2010 года в Таллинне. На конференцию были приглашены все заинтересованные лица: прежде всего, родители, а также общественные активисты. На ней был выбран первый Совет организации, состоящий из 24 членов. У истоков создания стояли Олег Назмутдинов, и сейчас являющийся членом правления РШЭ, а также профессор Тампереского университета Андрей Лобов. Юридически в 2010 году создавать новое НКО не стали, а переформатировали уже существовавшее - «Русская школа Эстонии», созданное в Тарту в 2004 году на базе попечительского совета Пушкинской гимназии.

- В Эстонии проблема не так в законах, как в правоприменительной практике. Существующие на данный момент – это мечта наших соседей из Латвии: образование на гимназическом уровне должно проходить в объёме не менее 60% на эстонском языке, основная школа пока может быть 100% на русском.  Проводниками эстонизации школ выступают их директора, которым Министерство образования и науки давало деньги на перевод на эстонский язык предметов уже в основной школе. Так, уже почти нормой является изучение природоведения на эстонском языке с первого класса. 

Ещё более серьёзная проблема – ликвидация русских школ в маленьких городах, как это недавно произошло в Кейла и как планируют сделать в Калласте и Кивиыли. Ну и самая серьёзная угроза русским школам – это разработанная летом прошлого года Министерством образования и науки «Программа развития эстонского языка» на 2021-2035 годы, предусматривающая к 2035 году полную ликвидацию русского образования вплоть до детских садов. В январе этого года у нас была создана новая правительственная коалиция, одним из первых заявлений которой было то, что программа по тотальному переходу всей системы образования на эстонский язык запущена. 

- На самом деле целью является не забота о конкурентоспособности, а как раз обратное - сделать русских детей максимально неконкурентоспособными. Я бы выделил здесь три аспекта. Во-первых, совершенно очевидно, что учиться на родном языке гораздо эффективней, чем на чужом. Об этом говорят как международные акты, защищающие права национальных меньшинств, так и практика многих стран, таких как Финляндия, Германия, Австрия, Италия, Венгрия и так далее, где существуют школы национальных меньшинств.

Во-вторых, эстонский язык учат в школе с первого класса в течение 12 лет. За это время можно и китайский выучить вместе с суахили. Если система образования не позволяет за 12 лет освоить до конца язык, то это - проблема системы образования, и здесь не стоит перекладывать ответственность на детей. 

К тому же есть статистические данные, показывающие, что уровень владения эстонским языком выпускниками русских гимназий год от года улучшается. В-третьих, в Эстонии создана дискриминационная система завышенных требований по владению эстонским языком. И теперь одной дискриминацией пытаются оправдать другую. 

Тем не менее, до сих пор существуют русскоязычные города Нарва, Кохтла-Ярве, Силламяэ, где можно прекрасно прожить без знания эстонского языка. И в этом нет ничего трагичного. Но находящиеся у власти националисты так не считают и выдумывают новые меры для ассимиляции русского населения. И здесь самое эффективное - начать с детей. 

- По последним статистическим данным Министерства образования и науки, гимназий с частичным преподаванием на русском языке – 31, из которых 22 находятся в Таллине. Однако, строго юридически, в Эстонии не осталось ни одной русской гимназии, так как языком преподавания считается язык, на котором даётся не менее 60% объёма учебной программы. Основных школ на русском языке – 38, из них в Таллине – 7. Учебников хватает, но качество учебных программ в большинстве школ оставляет желать много лучшего.

Несколько преувеличена пока проблема нехватки учителей. На сайтах школ можно найти объявления о том, что требуются учителя со знанием эстонского языка на уровне С1, но эти места заняты учителями с более низкой категорией. В Эстонии, к сожалению, основным квалификационным требованием является знание эстонского языка. Это уже само по себе снижает уровень преподавания, так как профессионального педагога могут уволить только из-за того, что он не владеет в требуемой мере эстонским языком, который на самом деле ему в работе не нужен.

- В Ида-Вирумаа (Кохтла-Ярве, Йыхви, Нарве) пошла тенденция закрывать русские гимназии, в которых преподавание де-факто ведется на русском языке, и открывать государственные гимназии, в которых можно преподавать на эстонском в пропорции 100/0. Это вызывает уход из них гимназистов, как это случилось в Йыхвиской гимназии. Сейчас такое же планируется в Нарве. Так искусственно создаётся маргинализация русского населения, потому что ясно, какие перспективы могут быть у человека лишь с основным образованием. 

- В 2020 году была закрыта Кейлаская основная школа, обучение в которой велось на русском языке. Школе более 50 лет. Когда-то она была гимназией, но в 2015 году у неё отобрали гимназическую ступень. Чтобы избежать противодействия со стороны родителей, было обещано, что дети будут учиться в отдельном классе. Однако в отдельном классе они учились только один год, потом их распределили по эстонским классам. В итоге, 70% не смогли окончить гимназию. Затем стали подбираться уже и к основной школе. Первую атаку, благодаря директору, удалось отбить. Но директора поменяли на послушную и со второго раза школу уже закрыли. Сейчас по этому поводу идёт судебный процесс, 13 марта была подана кассация в Государственный суд. 

В это же время пытались закрыть основную школу в Калласте. Родители выиграли судебный процесс, однако администрация волости не оставляет надежды ликвидировать школу. В этом году аналогичная проблема возникла в Кивиылиской Русской основной школе. Что характерно, во всех случаях уничтожение школ идёт по одной схеме: сначала отбирается гимназическая ступень, потом закрывается и основная школа.

- Когда к нам обращаются за помощью, мы стараемся помочь. Так нам удалось спасти от ликвидации Муствеэскую русскую гимназию (https://rus.postimees.ee/1315534/russkaya-shkola-estonii-spasla-russkuyu-gimnaziyu-v-mustvee) и Тартускую Пушкинскую школу (https://baltnews.ee/education/20160331/1014630057.html). В случае с русской школой в Кейла удалось, по крайней мере, отстрочить на два года приговор (https://dokole.eu/%d0%bc%d1%81%d1%82%d0%b8%d1%81%d0%bb%d0%b0%d0%b2-%d1%80%d1%83%d1%81%d0%b0%d0%ba%d0%be%d0%b2-%d0%be-%d0%bb%d0%b8%d0%ba d0%b2%d0%b8%d0%b4%d0%b0%d1%86%d0%b8%d0%b8-%d1%80%d1%83%d1%81%d1%81%d0%ba/). 

Сейчас председатель попечительского совета закрытой школы Оксана Пост при поддержке «Русской школы Эстонии» оспаривает закрытие учебного заведения. 

В итоге, мы добились того, что переведённые в эстонскую школу ученики смогут закончить образование на русском языке по заверению ответчика в том же здании и с теми же учителями, только под другой вывеской. Троих детей, которые в прошлом году поступали в первый класс уже в эстонскую школу, поначалу вообще не приняли, сказав, что они не владеют достаточно эстонским языком. Но когда мы подняли этот вопрос в суде, для них открыли отдельный класс. 

- Препятствия в той или иной форме чинились, практически, изначально. Уже когда в 2010 году проходила Первая открытая конференция, тогдашний министр образования Тынис Лукас пытался провести альтернативное мероприятие, на котором все пели бы осанну переводу гимназий на эстонский язык. В отчёте Департамента охранной полиции за 2011 год основным фигурантом раздела «защита конституционного строя» оказалась «Русская школа Эстонии» (https://m-rusakov.livejournal.com/4145.html). При этом упомянутые в контексте нашей организации люди сегодня достигли степеней известных: одна стала депутатом Европарламента, другой – мэром столицы. РШЭ же по-прежнему шельмуется как организация, упоминавшаяся в ежегоднике КаПо. 

В 2012 году было возбуждено уголовное дело против члена правления РШЭ Алисы Блинцовой, которая, якобы, подделала свою же подпись под протоколом ходатайства попечительского совета Таллинской Кесклиннаской Русской гимназии о русском языке обучения (https://rus.err.ee/172437/prokuratura-prekratila-ugolovnoe-delo-besedina-i-blincovoj-iz-za-otsutstvija-sostava-prestuplenija). Люди, активно участвующие в деятельности нашей организации, неожиданно исчезали со всех «радаров». Вероятно, определённые службы проводили с ними соответствующие беседы. 

В 2018 году против меня было возбуждено уголовное дело «за представление в партийный регистр неверных данных». В июле 2019 года в моей квартире и в офисе «Русской школы Эстонии» полиция провела обыск (https://rus.err.ee/959800/v-kvartire-mstislava-rusakova-proshel-obysk). 8 марта 2020 года мне на электронную почту пришло сообщение, что моё уголовное дело закрыто «за отсутствием оснований для его возбуждения». То есть, меня полтора года держали в подвешенном состоянии и характеризовали в СМИ как уголовника, при том, что для возбуждения уголовного дела даже не было оснований (https://rus.err.ee/1061261/prokuratura-prekratila-ugolovnoe-delo-protiv-mstislava-rusakova).

Для шельмования правозащитников в Эстонии имеется сайт Propastop, финансируемый правительством, который периодически пишет о нашей «злокозненности». Также стоит отметить инфоблокаду со стороны мейнстримных СМИ. Раньше пресс-релизы нашей организации охотно печатали в Delfi, Postimees и других изданиях. В Delfi у нас даже была своя рубрика «Русская школа Эстонии». В августе 2013 года главный редактор Postimees Евгения Гаранжа взяла интервью у меня, как у руководителя организации (https://rus.postimees.ee/1358604/mstislav-rusakov-russkaya-shkola-estonii-rabotaet-v-rezhime-pozharnoy-komandy). Но потом проходить «фильтры» мы стали всё реже и реже. Наконец, в 2019 году не был поставлен уже ни один наш пресс-релиз. Последняя новость обо мне в СМИ рассказывала о том, что я доставлен в полицию (пытливый читатель мог при этом подумать, что я там и остался). 

Одним из приёмов пропаганды является «спираль молчания», когда человек, социальная группа или явление начинают замалчиваться. В итоге, они маргинализируются. Среди членов нашего объединения изначально были и педагоги, отнесшиеся с надеждой к его появлению и принимавшие активное участие в его деятельности. Но это, по понятным причинам, не носило массовый характер. Всё, что не относится к мейнстриму, в той или иной степени пытаются задавить. Некоторые директора школ демонстрируют радость от их эстонизации и требуют того же и от учителей. 

Мы готовы сотрудничать со всеми здоровыми силами. Так, например, у нас  был интересный проект круглого стола попечительских советов русских школ, который проводил член правления РШЭ Дмитрий Кучер (https://rus.delfi.ee/statja/66204076/vpervye-v-paeskoy-gimnazii-sostoyalsya-kruglyy-stol-popechitelskih-sovetov-russkih-shkol-stolicy). 

- Вся беда заключается как раз в том, что на уровне ЕС нет никаких нормативных актов, которые бы гарантировали права национальных меньшинств, в том числе, право на образование. Попытка создать такую нормативную базу была предпринята при помощи гражданской инициативы Minority SafePack. Был собран миллион подписей граждан ЕС, чтобы обеспечить защиту некоторых прав на европейском уровне (пока это делается на уровне государств и с переменным успехом: где-то идеально, как в Финлянди, где-то совсем наоборот, как в Эстонии и Латвии).

И эта инициатива даже была тепло встречена Европейским парламентом. Однако, Еврокомиссия, за которой было последнее слово, решила ничего не делать, мотивировав это тем, что и так все хорошо: «Мы выделили на цыган астрономическую сумму, так что вы ещё от нас хотите?» (https://dokole.eu/%d0%bb%d0%be%d1%80%d0%b0%d0%bd-%d0%b2%d0%b8%d0%bd%d1%86%d0%b5-%d0%b5%d0%b2%d1%80%d0%be%d0%ba%d0%be%d0%bc%d0%b8%d1%81%d1%81%d0%b8%d1%8f-%d0%be%d1%82%d0%b2%d0%b5%d1%80%d0%bd%d1%83%d0%bb%d0%b0%d1%81/).

Однако инициатор акции – Федералистский союз европейских национальных меньшинств Европы не согласился с решение Европейской комиссии и обжаловал его в Суде Европейского союза.

- Наш основной партнёр – это вышеупомянутый Федералистский союз европейских национальных меньшинств Европы (ФСЕНМ/FUEN). Именно он выступил инициатором Спасательного пакета национальных меньшинств (Minority SafePack). Это зонтичная организация коренных национальных меньшинств Европы, которая была создана в 1949 году с целью борьбы за их права. FUEN является наиболее серьёзным объединением национальных меньшинств в Европе, с прямым выходом на ООН, СЕ, ЕС и ОБСЕ. В нём состоит около 90 учреждений, представляющих интересы автохтонных национальных меньшинств из разных европейских стран. РШЭ вошла в это объединение в 2017 году. С нашим появлением там были актуализированы вопросы образования национальных меньшинств, создана специальная рабочая группа. 

Помимо этого у нас сформировались хорошие контакты с Верховными Комиссарами ОБСЕ по правам национальных меньшинств, начиная с Кнута Воллебека, с которым мы встречались во время его визита в Эстонию ещё в 2011 году (https://rus.delfi.ee/statja/47445635/sovet-russkih-shkol-vstretilsya-s-verhovnym-komissarom-po-nacmenshinstvam). Последняя встреча состоялась в 2019 году с Ламбертом Заньером. Стоит отметить, что она осталась не замечена мейнстримными СМИ, несмотря на наш пресс-релиз (http://www.venekool.eu/?p=1127). 

Мы стараемся использовать разные площадки. Так, например, сейчас пишем альтернативный доклад для Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации. Это уже наш второй опыт: мы представляли также доклад в 2014 году, для презентации которого Андрей Лобов ездил в Женеву. В итоге,  рекомендации Комитета ООН для Эстонии были составлены на базе нашего доклада (https://tbinternet.ohchr.org/Treaties/CERD/Shared%20Documents/EST/INT_CERD_NGO_EST_17812_E.pdf).