Переход Эстонии к климатической нейтральности подкрепляется уже существующими сильными трендами в мировой экономике и не должен пугать хотя бы потому, что тридцать лет для перемен, как показывает уже пройденный путь, вполне посильный срок, явствовало из пояснений директора таллиннского отделения Стокгольмского института окружающей среды (SEI) Лаури Таммисте (на фото), которые он дал на встрече с ида-вируской прессой в самый канун объявления чрезвычайного положения. 

На анализ именно «SEI» во многом опирались власти Эстонии, когда в начале этого года в общественное пространство была запущена идея о необходимости шаг за шагом превращать Эстонию в климатически нейтральное государство.

Мощности возобновляемой энергетики в ближайшие годы возрастут на 50 процентов, предсказал Таммисте. И дело здесь не в политических приказах, а в том, что эти технологии становятся экономически выгодными.

- В предыдущие десять-двадцать лет энергетика на базе восстанавливаемых источников росла благодаря субсидиям, а теперь эти технологии стали конкурентоспособными, - сказал представитель экоинститута, приведя примеры того, как Индия отменяет свои планы строительства 14-ти угольных ГРЭС в пользу инвестиций в солнечную энергетику, а в США количество рабочих мест в энергетике солнца и ветра уже превышает число таковых в угольной.

В мире в целом самая большая перспектива роста есть у станций, использующих энергию нашего светила, в Европе, по прогнозу Международного энергетического агентства, это место, скорее всего, займут ветропарки.

Радикально, по словам Лаури Таммисте, меняет своё отношение и финансовый сектор, который поворачивается лицом к «зелёной» промышленности и отворачивается от энергетики, основанной на фоссильных, ископаемых видах топлива. Из фоссильных инвестиций решил выходить управляющий имуществом на триллион евро норвежский суверенный фонд, Европейский инвестиционный банк с 2021 года никаких новых инвестиций в фоссильные проекты делать не станет, в Эстонии банки и пенсионные фонды тоже собираются снижать своё участие в фоссильном секторе.

С другой стороны, в мире развиваются и технологии, сокращающие эмиссии СО2 в окружающую среду. Так, в Бельгии в качестве пилотного проекта развивается завод по свободному от выбросов углекислоты производству цемента, для сталелитейной промышленности Швеции разрабатываются способы использования СО2 в обогащении руды, в Австралии фирма «Сименс» занимается проектом энергостанции, использующей водород.

- Альтернативные сланцу технологии развиваются быстрее. Вопрос не в том, будут ли в перспективе изменения, а в том, как скоро они наступят и как мы на них отреагируем. И в том, хочет ли Эстония покупать новые готовые технологии у других стран или развивать собственные инновации, а затем продавать их, - считает руководитель таллиннского филиала «SEI».

Климатическая нейтральность - это вопрос баланса между выбросами углекислого газа или его эквивалентов, с одной стороны, и их связывания как природными, так и технологическими методами.

По данным за 2017 год, Эстония выбрасывала более 19 миллионов тонн в эквиваленте СО2. Из них 14,7 миллиона давала энергетическая отрасль, 2,4 миллиона - транспорт, 1,4 миллиона - сельское хозяйство. Остальное поступало от других отраслей промышленности и отходного хозяйства. В 2050 году суммарные выбросы парниковых газов надо бы снизить до 2,25 миллиона тонн, при этом выбросы от энергетики, транспорта и отходов должны снизиться почти до нуля, вытекало из представленных Таммисте расчётов.

- У нас для достижения климатической нейтральности есть хорошие природные условия, - подчеркнул специалист.

«Природные условия» означают, в частности, использование поглощающей возможности лесов и известкования почв. Посадка лесов, превращение торфяников в природные луга и известкование почв позволяет, по оценкам, дополнительно связать примерно 1,6 миллион тонн эквивалента CO2. Через лесное хозяйство возможно обеспечить дополнительное связывание в землепользовании и лесоводстве максимум около 4 миллионов тонн парниковых выбросов. Если же землепользование и лесоводство не позволят связывать выбросы в таком объёме, тогда достичь углеродной нейтральности возможно уже при помощи технологических решений по улавливанию, утилизации и хранению углерода. Разработка и применение технологий для декарбонизации, понятное дело, означает затраты предприятий.

Тремя ключевыми проблемами, на которых Эстонии следует сфокусироваться в ближайшее десятилетие, отчёт «SEI» назвал достижение энергоэффективности во всех секторах хозяйства, достижение климатической нейтральности энергоносителей и производства, а также определение стратегии для лесоводства и землепользования.

- Вырубки леса очень влияют на будущее связывание углерода, и надлежит определить темпы, какими лес будут вырубать, - сказал Таммисте.

Лаури Таммисте опроверг наиболее распространённые опасения в связи с курсом на климатическую нейтральность.

Ещё осенью говорилось, что исследование Стокгольмского института окружающей среды оценивает стоимость всех мер по достижению республикой климатической нейтральности к 2050 году в сумму 17,3 миллиарда евро. По утверждению Таммисте, это не обязательно будет именно так.

- Стоимость реального сценария зависит от того, сколько электричества мы хотим производить именно в Эстонии - почти половина этой суммы связана с инвестициями в энергетические мощности. Энергетическое сотрудничество в регионе Балтики и Северных стран хорошее, соединения есть и развиваются. Может, мы предпочтём импортировать и меньше инвестировать? А может, больше инвестировать и продавать электроэнергию? Вопрос также и в том, что будут делать наши соседи. Если действовать скоординировано, стоимость перехода, вероятно, будет меньше. Свою роль сыграет и то, как в дальнейшем будут развиваться технология и рынок, - рассуждал представитель «SEI». 

По его словам, не надо считать «зелёный» переход и дополнительной нагрузкой на общество, ведь инвестиции в энергетику, транспорт и т.д. делаются так и так, просто придётся делать их с бóльшим экологическим акцентом, затраты распределятся на тридцать лет, львиная их доля поступит не из государственного бюджета, а из частного сектора. Да, среди прочего вкладываться придётся и потребителям (содержание домов, выбор машин и т.п.), но в конечном счёте это будет означать для общества экономию, уверен Таммисте. Затраты на достижение климатической нейтральности в 2021-2030 годах анализ «SEI» оценивает в среднем в 4 процента от ВВП республики, в 2031-2040 - в 2 процента и в последнем десятилетии - в 1 процент. 

- Эстонскому сектору энергетики из возобновляемых источников часто бывают нужны не дотации и субсидии, а устранение ограничений, экономическая готовность у инвесторов есть, - подчеркнул представитель стокгольмского института, напомнив о судах вокруг ветропарков, о местном противостоянии и проблемах сочетания ветряков и военных радаров.

Климатически нейтральные технологии способны обеспечить и надёжность энергоснабжения, заверил Таммисте. Судя по представленному прогнозу, в 2030 году свободные от выбросов СО2 мощности ещё не покроют всего электропотребления, но в 2040 и 2050 годах уже справятся с этим. Правда, с учётом появления такого источника энергии, как атомный. Однако строительство в Эстонии АЭС всё-таки не является неизбежным, это лишь один из вариантов, для использования которого нужно как согласие общества, так и экономическая выгода данного варианта. Но что более определённо, так это необходимость параллельно с бурным развитием энергетики из возобновляемых источников решать вопрос об уравновешивании её мощностей и накоплении, аккумуляции энергии, ведь ветер или солнечный свет - действительно стихии капризные. Варианты для этого, по мнению авторов исследования: развитые соединения, умные сети, использование быстро загружающихся мощностей (например, насосно-гидроаккумуляторные станции), развитие аккумуляторных технологий, использование уже упомянутого водорода.

Достижение климатической нейтральности, с точки зрения влияния на валовый внутренний продукт, негативнее всего скажется в транспортной сфере, где с переходом к электромобилям снизится поступление топливных акцизов, которые потом через бюджет влияют и на сферу потребления, и это заставит как продавцов топлива находить стратегии выживания, так и правительство - думать об изменениях налоговой политики, предупредил Лаури Таммисте.

В целом же, как утверждает анализ «SEI», достижение климатической нейтральности в перспективе станет источником экономии и приведёт к реструктуризации экономики - трудо- и энергоёмкие работы будут заменены капитало- и наукоёмкими.

Директор филиала «SEI» уверен, что не надо считать эти цели чем-то недостижимым, ведь 30 лет, которые на их достижение отводятся, - это срок, который прошёл и с начала 1990-х, а сколько за это время было сделано.

- Сегодня фокус энергетического сектора - на обеспечение непрерывности жизненно важных услуг (чтобы у людей были электричество, топливо, тепло, газ), и к более долгосрочной стратегии мы вернёмся тогда, когда кризис утихнет. 

Первичная цель государства - сохранение рабочих мест людей и обеспечение жизнеспособности предприятий настолько, насколько это мало-мальски возможно. Для этого правительство выработало пакет мер первой помощи. 

Подтверждаю, что разрешение проблем Ида-Вирумаа по-прежнему правительственный приоритет. Правительство Эстонии видит, что преобразование сланцевой энергетики и движение к цели климатической нейтральности никоим образом не исключают друг друга. Следует дать себе отчёт, что движение в направлении климатической нейтральности означает изменения и для сланцевого сектора. Эти процессы будут двигаться параллельно, по крайней мере, следующие 20 лет.

Сектор меняется и держит ориентиры в направлении от производства электричества с низкой добавленной стоимостью и большим экологическим влиянием к выпуску масла с большей добавленной стоимостью и более низкими выбросами углерода. Это происходит и сегодня.

Такой вещи, как быстрый «põxit», не будет. Во-первых, электроэнергия нам в ближайшее десятилетие по-прежнему нужна. Старую шахту можно забросить всё-таки тогда, когда работает новая. Замена всего производства электроэнергии «зелёной» энергией - это длинный процесс, и пока свой вклад в надёжность обеспечения должны делать и здешние сланцевые электростанции. 

Международные анализы показывают, что потребность в жидких видах топлива сохранится в мире ещё, по крайней мере, до 2040 года. Таким образом, я вижу, что произвоство сланцевого электричества будет плавно заменяться производством масла, при этом мы видим заинтересованность предприятий инвестировать в строительство завода предварительного рафинирования, что даст сланцевому маслу более чистый вид и высокую цену. Государство, конечно, поддерживает такое решение.

Итак, я вижу, что шахтёры продолжат работу, но сланец больше не пойдёт в таком объёме в котлы Нарвских станций, а отправится на маслозаводы. И те, кто сейчас работают на электростанциях, вероятно, в дальнейшем получат место в производстве масла. При этом возникнут и возможности для переобучения, если у кого-то будет к тому желание.

На базе сегодняшних цен масла, СО2 и электричества неразумно делать долгосрочные выводы. В связи с общемировыми мерами, которые государства применяют для остановки распространения вируса, энергоёмкие производства приостановились, и как результат уменьшился спрос на энергию и жидкое топливо. По восстановлении экономики и отступлении вируса восстановятся и цены энергоносителей.