Мероприятие называлось «Голоса России», и этими голосами на сей раз (такие встречи соросовский фонд проводит в Эстонии не впервые) были писатель и экс-диссидент Владимир Войнович, дочь убитого в прошлом году оппозиционного российского политика Немцова, ныне журналист «Немецкой волны» Жанна Немцова и российский политолог и колумнист Екатерина Шульман. 

Старт разговору о делах России дал написанный Войновичем тридцать лет назад антисоветский роман-антиутопия «Москва 2042», где дана карикатурная картина того, во что, по мнению литератора, должен был выродиться социалистический Советский Союз. Насколько близка к этой картине ситуация в России 2016 года - задались вопросом модераторы и гости.

По словам Войновича, «ещё не всё сбылось», однако писатель не преминул отметить, что, например, придуманный им руководитель страны с титулом «гениалиссимус» уже в романе был бывшим советским разведчиком в Германии и что если советская власть боялась, что КГБ станет над партией, то теперь спецслужбы достигли этого и «встали на всё». 

Екатерина Шульман же находит, что изображённое в упомянутой антиутопии является именно продолжением СССР, а не тем режимом, который мы видим в России сейчас. Да, в России наблюдается сближение государства и церкви, специфично сближение церкви и госбезопасности («моление на безопасность», как выразилась гостья), вместе с тем страна в романе Войновича изолирована, а фактическая Россия, хоть в ней и ведутся изоляционистские разговоры, от мира не отрезана и к этому не стремится.

Российский политолог отметила также, что не считает российский режим сейчас настолько уж персоналистским, то есть завязанным целиком и полностью на одного человека. В последнем с ней не согласилась Жанна Немцова. Однако Шульман возразила: даже при том, что в России пресловутое разделение ветвей власти заменяется «конкуренцией кланов», нельзя не заметить, что значимые для страны вопросы всё-таки решаются не указами Путина, а законами, которые проходят определённую процедуру. Тем самым власть стремится распределять ответственность. Правда, и Шульман, и Немцова сошлись на том, что «режим сильнее человека», т.е. подходы «скажем президенту - и всё изменится» или «уйдёт этот президент - изменится режим» иллюзорны.

Пожалуй, ключевыми понятиями в рассуждениях политолога Шульман о сегодняшней российской власти были «адаптация» и «трансформация». В том смысле, что политическая система не настолько закоснела, что не сможет реагировать на меняющиеся условия или отреагирует на них обязательно худшим образом.

- Нам не стоит бояться установления полноценной диктатуры. Наш режим не на том этапе, когда это происходит, - сказала Шульман, дав понять, что ситуация вряд ли пойдёт в направлении агрессивной войны, очередного «Сталина, который двинется на Таллинн» и т.п., а вот к стагнации, хроническому отставанию и жизни по сценарию «государства-неудачника» режим, по её мнению, более склонен.

В этой связи она назвала несколько индикаторов, за которыми стоит понаблюдать, чтобы удостовериться, идут ли дела в названном направлении. Это - роль в жизни России негосударственных групп, которые «присваивают себе право на насилие от имени государства» (казаки, православные активисты и т.п.), а также шаги в направлении самоизоляции страны. Правда, и тут «дёготь» был подслащён «мёдом»: Шульман находит, что пока государство само осознаёт опасность названных тенденций, в чём-то играет ими, но до серьёзного, самоубийственного, уровня не доводит.

Литератор Войнович напустил мрачности. Он сказал, что видит большой риск развала России. Его прогноз сводился к тому, что преемник Путина захочет провести новую «перестройку», в это время государственные рычаги ослабнут и из России могут побежать Кавказ, Татария, Якутия, а возможно, и некоторые чисто русские регионы.

Шульман, в общем, согласилась, что в случае ухода Путина у власти, по закону, окажется премьер-министр, потом - предвыборный период, «война кланов», и компромиссный преемник примется налаживать связи с внешним миром, а дальше… А вот в дальнейший распад России политолог не верит, потому что Кавказу уходить экономически невыгодно (слишком многое он получает от российского госбюджета), а «нефтяные» регионы от сепаратизма отвратит снижение цен на нефть.

- В России люди боятся России, - заявил Войнович. В этом страхе он видит причину социальной апатии россиян. Мол, страна возвращается  почти в то же болото, что было при советской власти, «захват Крыма… ведёт к ситуации, которая кончится крахом» и т.д., и т.п., а люди (разумеется, кроме мыслящих) пассивны и заставляют вспоминать некрасовские строки о «навеки почившем» народе.

Жанна Немцова не считает, что народ так уж плох. Может быть, россияне просто более терпеливы, однако экономические законы работают в любой стране, к тому же в России многие разделяют взгляды оппозиции, пояснила она.

По словам Екатерины Шульман, в политической сфере решает всегда организованное меньшинство, у которого есть преимущество перед неорганизованной массой, соответственно, если уж и упрекать кого, то организации, а винить большинство лицемерно. Она напомнила и про некоторые объективные факторы, влияющие на выбор «протестовать/не протестовать». Один фактор - то, как человек ощущает цену такого протеста для себя. Второе - демографический состав общества. В России по известным причинам маловато молодёжи и преобладают люди в возрасте 40+ и пожилые.

Ещё одной из особенностей сегодняшней российской системы, по мнению гостей, является то, что она не скована идеологическими путами, как было в советское время, когда каждый новый генсек должен был продолжать марксистско-ленинскую линию. «Никто не обязан хранить “наследие Путина“», - уверен Войнович. Дочь Немцова подчеркнула в заключение, что отсутствие такого наследия считает хорошей новостью.