- Не знаю, насколько уместно для начала напомнить, что, пока мы, центристы, в оппозиции, добиться ощутимых результатов сложно… Экономический вопрос был одним из первых, который я поднял, потому что в Латвии изменили налоговую систему для начинающих мелких и региональных предпринимателей, и примерно так, как я предлагал. Через месяц-два предприниматели в Эстонии начали получать письма с приглашением перерегистрировать свою фирму в Латвии, чтобы платить меньше налогов. Этот вопрос я обсуждал с министром предпринимательства Урве Пало, но в итоге она сказала мне, что всё это ерунда и мы не будем свою систему менять. И буквально через неделю-две появилась информация, что большое количество эстонских предприятий перерегистрировали-таки в Латвии. 

Однако я на этом не остановился. Ведём переговоры с некоторыми экономистами, вместе с коллегой Сирет Котка создали в нашей партии небольшую группу поддержки, разрабатываем новую систему налогообложения именно для малых начинающих и для перспективных предпринимателей, чтобы если наша партия войдёт в правящую коалицию, то у нас уже был бы вклад в будущую новую коалиционную политику. Можно из одного места в другое перетаскивать налоги и акцизы, что-то повышать, что-то понижать, но без реального роста экономики всё это тупиково. 

- Я занимался этим. Но, честно скажу, на сам «Нитроферт» не ездил, потому что там побывали другие представители нашей партии, например Яна Тоом, а зачем нам дублировать друг друга и заниматься популизмом. 

С «Нитрофертом», похоже, всё уже ясно. Плюс только один: эта ситуация подстегнула министерства и правительство немножко по-другому смотреть на проблемы региона. В частности, министерство окружающей среды уже разрабатывает законопроект, по которому налог на добычу сланца будет привязан к цене нефти. Об этом говорили и раньше, но сейчас хотя бы зашевелились. Активизировали и работу по созданию промпарков, хотя обещанные там министром экономики 4 тысячи новых рабочих мест мне, на данный момент, кажутся фантазиями. Пятьсот, может тысячу, мест получится, остальное - пока нереально. 

- Сейчас за всю историю сельского хозяйства Эстонии - самый большой кризис, такого никогда не было. У него несколько составляющих. Кратко их можно определить так: экономические санкции, оставившие нас без российского рынка, плюс чума свиней. Сюда добавляется то, что министром сельской жизни является человек, абсолютно не связанный с сельским хозяйством, - Урмас Круузе. Он приятен в общении и умён, но - это не его сфера, он даже на интуитивном уровне не может правильно отреагировать на происходящее. Его просто «бросили на амбразуру», потому что прекрасно понимали, что сейчас всё в аграрной отрасли будет очень плохо и социал-демократы не зря отказались от этого поста.

Свиноводство переживало кризис и до чумы, тоже из-за потери российского рынка. Свиная чума положение усугубила. Причём она ведь пришла в Эстонию не вчера, а год назад. В Латвии она уже два года, и там за это время истребили 600 свиней на фермах, а у нас за неполный год – более 20 тысяч. До этого ситуация дошла потому, что её ещё год назад министерства окружающей среды и сельского хозяйства упустили, не дав охотникам уменьшить популяцию кабанов. Политики эту свою прошлогоднюю ошибку признали и… продолжают ошибаться. Когда на ферме в Йыгевамаа зараз уничтожили больше 6 тысяч свиней и завод «Вийрен» в Вяйке-Маарья сказал, что не успеет быстро всё это утилизировать, директор ветеринарно-продуктового департамента Аго Пяртель принял решение уничтоженных свиней закопать. Начали их вывозить в Торма - это 5 км от Чудского озера, - не успев толком согласовать ни с местным населением, ни с самоуправлениями, и закопали не по технологии, а так... присыпали, в итоге туши появились на поверхности, ведь когда их утилизировали, контролирующего органа на месте не было. Чем теперь это грозит, никто не знает. Если бы у меня дом находился в радиусе 5 километров от этого места - я бы не смог там больше жить.

- Сирет Котка, заместитель председателя нашей комиссии по сельской жизни, созывала внеочередную комиссию за неделю-полторы до этого случая, чтобы оценить возможные риски. И нас тот же директор департамента и министр убеждали, что «Вийрен» всё спокойно переработает, никаких проблем не будет... 

Сейчас мы составили уже официальное требование в ветеринарно-продуктовый департамент, чтобы ни в коем случае не закапывали свиней. В крайнем случае, чтобы приглашали нас для совместного решения вопроса. У нас есть специальный крематорий для животных, построенный тоже через кучу проблем, и раз уж он есть, так надо его по максимуму использовать.

Более того, на меня выходили из Россельхознадзора, чтобы получить комментарии из первых уст, потому что они не могли поверить, что такое возможно - просто так закапывают больных животных… «Мы не хотим распространения этого на свою территорию. Обращайтесь к нам, если есть необходимость», - говорят они. Россияне могли бы помочь в том числе и мобильными крематориями. Но, естественно, никто это всерьёз здесь не воспринимает. 

- Фермерам практически полностью компенсируется ущерб за погибших свиней. Но основная проблема - теряются рабочие места. В свиноводческой отрасли по Эстонии заняты тысячи людей. В этом смысле данной компенсации всё-таки недостаточно. Я считаю, коли этот кризис произошёл во многом из-за ошибки наших министерств и это признали чиновники, значит, надо в бюджете выделять дополнительные деньги для того, чтобы фермеры могли и восстановить своё производство через какое-то время. По закону, после дезинфекции можно снова запускать свиней в помещения фермы через два месяца, но я думаю, это рано, надо хотя бы года через два. Прогнозы говорят, что этот кризис с АЧС будет усугубляться ещё года три, а вообще чума в Эстонии может сохраняться и 10, и 20 лет.

- По большому счёту, да. Поэтому государство обязательно должно сейчас помогать финансово фермерам. В том числе и молочным, поскольку там из-за государственной политики мы лишились российского рынка и фермеры терпят убытки. Но получилось, что перед выборами Ивари Падар, будучи министром сельского хозяйства, сказал - мы выделим ещё 2,7 миллиона евро на поддержку молочного производства, а как только пришли новые министр сельской жизни и министр финансов - они сказали, что денег не будет. И сейчас фермеры действительно в плачевном состоянии. 

Некоторые фермеры уничтожают поголовье скота и переходят на выращивание зерновых. Можно сказать: «Хорошо, пусть будет так». Но проблема в том, что фермер-животновод с тысячью гектарами земли обычно имеет порядка 15-ти работников. А у фермера с тысячью гектаров под зерно работают всего два человека. 

- Результатов пока не добился, потому что нет на это политической воли у правящих сил. На приграничной территории Эстонии запрещена продажа земельных участков тем, кто не является гражданами Эстонии, пусть даже у человека и есть вид на жительство. Центристы подавали законопроект о том, чтобы это отменить и разрешить покупать участки площадью 0,2 га. Мы обсуждали этот проект в комиссии по сельской жизни, и я сказал там, что мне смешно слышать, когда другие депутаты говорят «это может неблагоприятно сказаться на внутренней безопасности Эстонии». Смешно потому, что за деревьями не видят леса: местный, который здесь всю жизнь прожил, купить землю под огород не может, но нет ограничений на продажу фирмам, и кто мешает любому бизнесмену в Москве - да хоть самому Путину - организовать фирму в Эстонии и скупить на неё все участки в Нарва-Йыэсуу! После этого моего комментария все замолчали, однако законопроект отправили на доработку. 

А отменять разрешение на продажу земли фирмам, как видно, проблематично, потому что стоимость земли за восемь лет выросла в Эстонии в 15 раз и это стало сверхприбыльным бизнесом - скупать землю, чтобы потом перепродавать, сдавать в аренду фермерам и т.д. Сейчас инвесторы как раз пользуются тем, что фермеры в сложной ситуации. Предлагают такой кредит: ты переписываешь землю на кредитное учреждение, тебе платят за неё деньги, и у тебя есть возможность в течение двух лет выкупить её со ставкой 12 процентов за два года. Все понимают, что за это время каких-то очень позитивных изменений не произойдёт и фермер, скорее всего, землю не выкупит, то есть фактически идёт как бы скупка этих земель. 

На 14 сентября намечен митинг протеста аграриев на Тоомпеа с требованиями компенсировать убытки молочным предприятиям, более профессионально подходить к свиноводческому сектору. Мы поддерживаем эту акцию.

 - У нас во фракции проблематика распределена между депутатами. Моя тема - это медицина Ида-Вирумаа. У меня уже было несколько запросов и предложений министру здоровья и труда, в том числе по поводу того, чтобы сделать, как в полиции, «региональную» доплату работающим в регионе врачам. Я много разговаривал с местными врачами, и они сказали, что от этого действительно была бы польза, то есть те, кто планирует уехать, уже задумались бы. Всех это не остановит, но у кого вопрос отъезда остро не стоит - остались бы. На это требуется не такая уж большая сумма: несколько сотен тысяч евро в год, ну может, миллион.

Министр Раннар Васильев ответил мне в том плане, что это проблема не только Ида-Вирумаа, в других регионах тоже существуют проблемы, поэтому заниматься этим не будем. Я, естественно, эту тему буду продолжать, отправлять запросы, предложения, общаться с медицинскими работниками, но реально это продвинуть, когда будет меняться коалиция. 

В моей предвыборной программе были ещё пункты о строительстве социального жилья и изменениях в системе наказаний. Вопросом наказаний я занимаюсь. А что касается социального жилья, то этой темой у нас во фракции занимается Ольга Иванова.

- Раньше я иначе всё это представлял. Я привык работать как практик и предприниматель, то есть если ты принимаешь некое решение, то быстро его реализуешь и видишь результаты. В политике совсем по-другому. Если ты понимаешь необходимость некоего решения, тебе, во-первых, надо убедить ближайших коллег, потом вместе с единомышленниками - всю фракцию. Если убеждена фракция, тогда можно дальше убеждать остальных депутатов, правительство и т.д. И если это всё даст позитивные результаты - они будут не такими быстрыми. А можно заниматься каким-то вопросом годы и так ничего и не добиться. 

Самые первые месяцы в Рийгикогу я думал: «Зачем я вообще сюда пришёл?! Здесь вообще невозможно ничего изменить. Ты вообще ничего не значишь, ты просто „kummitempel“ (по-эстонски: «резиновый штамп», аналог выражения «политический винтик». - прим. авт.)». Но потом, когда я стал вникать и больше общаться с коллегами, я увидел, что возможность добиться результата и здесь есть, но надо применять средства командной работы. 

Моя цель - не наработать за четыре года себе политический капитал, а добиться каких-то результатов. Когда через три года я буду решать - баллотироваться ли снова, я оглянусь и если увижу, что ничего не добился, то скорее всего решу не баллотироваться. Если увижу результат и перспективу что-то изменить для родного региона, тогда буду баллотироваться снова. 

- Это зависит от человека. Мне говорят: «Ты ещё молодой и глупый, а пока вы молодые, вы все рвётесь в бой. Ничего - пройдёт год, и станешь работать по-другому». Но я уверен, что со мной этого не произойдёт. Может, это и наивно... От советников нашей фракции слышу, что, по их мнению, я один из самых активных депутатов. А неактивные, кстати, в парламенте долго подержаться и не могут. Даже в нашей партии в прошлые сроки были такие депутаты, кто фактически ничего не делал. В результате на новых выборах они собрали совсем мало голосов.

Мне, конечно, приятно, когда меня ставят в пример другим депутатам, хотя я понимаю, что для своего будущего я от этого, может быть, больше теряю. Для меня основное дело по жизни - всё-таки предпринимательство, поскольку в политике никогда не знаешь, что будет завтра, и есть риск, что тебя могут из политики просто выкинуть. Такой участи я не желаю. Поэтому не забываю и про ферму свою. Но вот когда после первых месяцев активной работы в парламенте я вернулся туда, то уволил троих работников. Я-то надеялся, что это и без меня будет работать, как при мне, однако люди, когда не видят хозяина, начинают совсем по-другому действовать. Сейчас стараюсь найти человека, который будет хорошим руководителем на месте. 

Честно скажу, когда я увидел, что произошло в моём бизнесе, взвешивал даже вариант уйти из Рийгикогу, но понял, что это было бы предательством по отношению к моим избирателям. А этой участи мне бы тоже не хотелось.

- Есть два варианта. Один - мы войдём в правящую коалицию. Я думаю, что войдём, практически уверен… 

- Социал-демократы, центристы и «IRL». Могу поделиться своим видением. У Осиновского, который сейчас начал борьбу за изменение коалиционного соглашения, есть два пути. Либо он может всё это прекратить, учитывая и давление на семью, либо может дойти до конца. Если он прекратит, тогда станет отчасти политическим «трупом». Он уже не будет тем перспективным Женей Осиновским, на которого люди надеются, в том числе однопартийцы. Если он дойдёт до конца, то давление на семью прекратится - и он, наверное, это прекрасно понимает, поэтому думаю, что всё-таки пойдёт по второму пути. Что позитивно в его случае - ему не так важна депутатская зарплата, то есть если бы он хотел просто отсидеться, он бы давно уже такую тактику выбрал. А раз работает активно - значит есть амбиции, определённые цели, и я надеюсь, он от них не отступит. Он не раз заявлял открыто, что готов работать с центристами, встречался с руководителям нашей партии.

Почему третьей партией коалиции я подразумеваю «IRL»? Очень просто: у «IRL» серьёзные долги сейчас, и они, исходя из этого, никак не могут остаться вне правительства. Да, понятно, принципы принципами, они много раз говорили, что не будут рядом работать с центристами, тем не менее я вижу, что работа в этом направлении ведётся и общение идёт очень активное. 

Есть, конечно, другие варианты, например, привлечение Свободной партии. Но я думаю, это маловероятно. Потому что Свободная партия ещё настолько молодая и несформировавшаяся политическая сила, что с ними вступать в коалицию было бы очень рискованно.

Если быть пессимистом и считать, что в коалицию мы не попадём, то, по крайней мере, план-минимум у нас - смена премьер-министра, потому что понятно, что с ним будет движение тем же курсом, а курс надо менять кардинально. На это может повлиять в том числе и сельскохозяйственный кризис.

- Естественно у центристской партии кандидат в премьер-министры - это свой человек, в первую очередь. Но если мы будем в коалиции и если рассуждать логически, вполне возможно, что премьер-министром будет и Осиновский. Я думаю, для Эстонии это было бы очень позитивно. 

- Неясно. Но вот что ещё говорит в пользу смены премьер-министра на представителя другой партии. У Сийма Калласа (основатель реформистской партии. - прим. авт.) есть амбиции стать президентом. А так не принято, чтобы президент и премьер-министр были из одной партии. Соответственно, даже поэтому может быть движение к тому, чтобы премьер-министром всё-таки стал кто-то другой. 

- Мы недавно собирались фракцией и обозначили определённые пункты, от которых ни в коем случае не отступимся при возможном вхождении в коалицию. Если эти пункты не будут приняты партнёрами - мы просто не пойдём в коалицию.