Разговор о вечном с «человеком Ренессанса»

Новым гостем медиа-клуба «Импрессум» стал Александр Адабашьян. Встреча с ним была назначена в Национальной библиотеке, большой конференц-зал которой еле вместил всех тех, кто захотел задать Адабашьяну вопросы и поучаствовать в обсуждении темы «Вечные ценности – в жизни и на экране». Не упустили возможности поговорить с ним о вечном и молодые люди. На встречу пришли студенты и целый класс Мустамяэской русской гимназии.

Не только актер…
Адабашьяна мы знаем, как Михаила Тимофеева из «Пяти вечеров», конечно же, как Берримора из «Приключений Шерлока Холмса», как купца из «Двух гусар», как Берлиоза из многосерийного фильма Владимира Бортко «Мастер и Маргарита», как судебного пристава из картины Никиты Михалкова «12». Многие вспомнят небольшие, но очень колоритные роли Адабашьяна в кинолентах «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Родня», «Полеты во сне и наяву», «Обвиняется свадьба», «Храни меня, мой талисман», «Московские каникулы», «Президент и его внучка». Словом, Александра Артемовича публика в основном знает как актера. Не все в курсе, что по образованию он – художник. В 1971 году окончил Строгановское училище, одно из старейших в России художественных учебных заведений. Художественное образование дает Адабашьяну не только право с точки зрения профессионала рассуждать об искусстве, но и возможность выступать дизайнером, он оформил несколько популярных присутственных мест в Москве. А еще профессия художника «приклеила» к нему красивое прозвище – «человек Ренессанса», хотя сам его обладатель признается, что жить в той эпохе совсем бы не хотел, разве что отправился бы на экскурсию.
Но Адабашьян еще и сценарист. На сегодня он выступил автором сценариев почти к 30-ти фильмам, среди которых «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Транссибирский экспресс», «Пять вечеров», «Очи черные», «Отцы и дети», «Смерть в пенсне, или Наш Чехов». Он – и сам режиссер, на его счету работа в этом качестве над такими картинами, как «Мадо, до востребования», «Чтобы помнили...» (документальный фильм), «Азазель». «Маэстро Адабашьян» - именно так называли Александра Артемовича итальянские коллеги в период его работы в миланском оперном театре «Ла Скала», который выпал на конец 90-х.
К иностранной культуре Адабашьян по иронии судьбы прикоснулся еще ребенком. В 1951 году он был отдан родителями в московскую школу №2 с углубленным изучением французского языка. Знание французского сослужило ему хорошую службу при работе во Франции. А потом он выучил и итальянский.
В Эстонии маэстро не был лет тридцать, с тех самых пор, как здесь проходили съемки «Собаки Баскервилей». Пярнуские пейзажи стали графством Девоншир, в котором и разворачивались события романа Конан Дойла. А болото Куйстлемма в уезде Ляэнемаа сыграло роль знаменитых торфяных топей Дартмура, Баскервиль-холл снимали в двух зданиях в Таллинне – в замках Глена и графа Орлова-Давыдова, где сейчас находится Музей истории Эстонии. Тогда в Эстонии Александр Адабашьян был всего несколько дней, тем радостнее для него была нынешняя встреча с эстоноземельцами, тем интереснее беседа о вечных ценностях.

Вечные ценности у каждого свои
«Вечные ценности – понятие весьма растяжимое, – говорит гость «Импрессума». – В период Государства Российского они были одними, в период СССР стали другими. Это и ставит их «вечность» под сомнение. Какие вечные ценности в современной России? Меня самого этот вопрос очень интересует. Кому на Руси жить хорошо? Человеку, живущему в полном согласии с самим собой. Но в таком состоянии можно жить где угодно, а достичь его крайне сложно. Может ли киноискусство представлять собой вечную ценность? Дело в том, что музыка, изобразительное искусство, танец, являющиеся естественной человеческой потребностью выражения своих чувств и эмоций, могут появляться, даже если у вас нет необходимых средств. Нет пера - можно нацарапать только что сочиненное стихотворение на песке и запомнить его, нет красок и холста -  изобразить что-то на стене пещеры. Но кино никак не сможет существовать без камер, другой необходимой техники, кинопленки, носителей информации и т.д. Без всего этого оно разваливается на составные части – драматургию как основу, актерскую игру как выразительное средство, на живопись, литературу. Тем не менее, кино продолжает жить, хотя ему не раз предсказывали вымирание. Когда кино было черно-белым и немым, живущим в те времена казалось, что это совершенное творение, но появился звук и сразу пошли разговоры о том, что он убьет кино. Не убил. Потом появился цвет, новые технологии, DVD-носители заменили пленку, пришло 3D, что-то будет дальше…».

Мы не умеем гордиться собой
«Менталитет русского человека таков, что он требует сопротивления всему, что идет от власти, всякому официозу, даже если он полезен для развития нашего общества. Мы, русские, просто не умеем гордиться собой, – считает Адабашьян. – К примеру, русские почему-то до сих пор утверждают, что Шолохов, наш Нобелевский лауреат, на самом-то деле вовсе не является автором «Тихого Дона». Любая другая нация была бы рада за своего уроженца, но у нас же до сих пор продолжают трындеть: нет, Шолохов украл это произведение у некоего Крючкова. Хотя Шведская академия путем сложнейшего компьютерного анализа доказала, что «Тихий Дон» написан той же рукой, что и «Донские рассказы». То же самое сейчас происходит и с картиной Михалкова «Цитадель». Нравится фильм или нет – дело ваше. Но вся эта возня, которую подняли вокруг его выдвижения на «Оскара» российские кинематографы, ничего, кроме презрения, вызвать не может. Вот, мол, у меня козы нет и не надо, но радостно, что у соседа коза сдохла… Лично я, конечно, не могу относиться к Михалкову объективно, но мое мнение о нем не изменялось с тех пор, как мы впервые поработали вместе. Его я искренне считаю интереснейшим режиссером, о котором нужно судить не по отзывам тех кинокритиков, занимающихся обслуживанием чьих-то интересов, которые напоминают евнухов, рассуждающих о любви, а по фильмам. «Цитадель» я считаю очень сильной картиной. И, к слову, практически так же, как сейчас с Михалковым, когда-то уже поступили с Бондарчуком».

В России рано отменили смертную казнь!
Раз уж речь шла о вечных жизненных ценностях, которые должен пропагандировать экран, публика не могла не спросить о том, как же российские власти допускают существование на крупных телеканалах передачи «Дом 2» и ей подобных. Вот ввели бы цензуру на государственном уровне, глядишь, и здоровье нации бы улучшилось.
«Я совершенно с вами согласен, – признался Адабашьян. – Однако власть обеспокоена собственной легитимностью и тем, как она выглядит со стороны – как из других стран, так и изнутри собственной. Власть хочет понравиться всем. Это, как говорил Грибоедов, колебание умов, ни в чем не твердых. Я, например, полагаю, что отмена смертной казни в России - это большая ошибка! Рано еще. Тут не надо было смотреть на пример Евросоюза».

Фастфуд-кино, сэр!
Американизация всего и вся, вот что, по мнению Александра Адабашьяна происходит в настоящее время повсеместно, вот что влияет на вечные ценности.
«Американцы первые в мире поняли: кино – не что иное, как производство. Они не интересовались модой или высокой кухней. Это Америка оставила на откуп Европе. Зато весь мир американцы одели в джинсы, кроссовки и бейсболки с козырьком назад, построили сеть фастфудов. И это вполне разумно. Приехав в какую-нибудь африканскую страну, вы не станете рисковать, употребляя национальную пищу, а увидев вывеску «Макдональдс», предпочтете пообедать именно там, где, по крайней мере, заранее известно, чем вас накормят. То же самое и со среднестатистическим американским кино. Покупая билет на такой фильм, зритель уже заранее знает, что его ожидает. Торжество американского героя с унижением очередного врага в зависимости от внешнеполитической ситуации, во время «холодной войны» это были русские, сейчас – исламские террористы. В сюжете должен присутствовать ребенок, которого главный герой просто обязан спасти, и его возлюбленная – блондинка со сложной судьбой. Финальная драка обязательно будет происходить на заброшенном сталелитейном заводе, где почему-то все работает. Герой будет до последнего защищаться, но когда окажется в безвыходном положении, у него под рукой найдется увесистая цепь. С негодяем будет покончено, а герой с блондинкой и ребенком отправится в светлое будущее… И все это вприкуску с попкорном и Кока-Колой. Мы сначала сами разрушили у себя систему производства и проката, а потом сняли с полок запрещенные картины и начали снимать фильмы, демонстрирующие наши язвы, пороки и убожества. Но их мало кто смотрел у нас, и на экраны хлынула американская продукция – сначала старые фильмы, которые нам давали бесплатно, затем новые, уже за плату. И сегодня почти весь российский прокат принадлежит Америке. Хорошо это или плохо? Это данность, которую мы имеем. Это тот самый рынок свободной конкуренции, которая заменила идеологическое давление. То, к чему мы и шли».

«Моя дочь – безработная с изысканным образованием»
У Александра Артемовича две дочери – Александра и Екатерина. Публика спросила о старшей – Александре. Когда-то в интервью Адабашьян обмолвился, что она, в то время еще изучавшая в МГУ историю Византии, будет безработной с изысканным образованием.
«В России действительно с таким образованием никакой работы нет, – подтвердил маэстро. – Но она, мама четверых детей, сейчас находится в ожидании пятого и в то же время умудряется преподавать греческий язык. Мой пятый внук должен появиться на свет в период между 18 и 20 октября, но дочь сказала, что у нее нет никакой возможности рожать в эти числа…».

Феллини и премию вручил, и дорогу показал…
За то, что, так или иначе, Адабашьян посредством экранного искусства несет в массы представление о вечных ценностях, он неоднократно был награжден различными премиями, среди них особенно дорогая ему – премия имени Феллини.
«Он, разумеется, мой любимый режиссер, которого я ставлю выше всех из режиссеров мирового кино. И эта премия – маленький платиновый значок, сделанный с его рисунка, – значит для меня чрезвычайно много. Меня представляли Феллини, но таких знакомых, как я, у него, наверное, был миллион. А моя первая встреча с ним произошла в Риме. Тогда мои дочери были маленькими, мы гостили в столице Италии, нас принимал один из кинопродюсеров, который был доволен моей работой, и для передвижения по Риму даже выдал нам автомобиль. И однажды вечером мы заблудились на римских улицах. Стемнело, спросить не у кого… Вижу, стоят два господина – Феллини с приятелем. Режиссера я сразу узнал, но не показал этого, просто подошел и спросил, как нам доехать до нужного места. Он подробно и любезно объяснил мне, еще пояснил, как припарковать машину, чтобы ее не увез эвакуатор. В конце разговора я совершил глупость, назвав его маэстро. Тут же Феллини скукожился, менее всего ему хотелось быть в этой ситуации узнанным. Конечно, об этом не пишут в мемуарах из серии «Мои встречи с великими», но тот эпизод мне по сей день приятно вспомнить».

Корейко – герой нашего времени
На вопрос о том, кого Адабашьян мог бы назвать героем нашего времени, он ответил сходу и лаконично: «Миллионера Корейко из «Золотого теленка».
Ну что ж, как говорит уважаемый Владимир Познер, видимо, такие нынче времена…