О серьезных случаях коррупции в полицию не сообщают

Собеседник «Инфопресса» - директор Восточного отдела полиции безопасности (КаПо) Калле ЯНЕС - говорит, что в целом Ида-Вирумаа в плане коррупции похож на остальные регионы, однако, по крайней мере, одно отличие все же имеется.

- Господин Янес, начнем с общей оценки ситуации с коррупцией в регионе, в том числе, каково состояние ведущихся сейчас дел по этим статьям?
- По закону, полиция безопасности должна расследовать дела о коррупции, в которых задействованы государственные чиновники высшего ранга, например, судьи или прокуроры. В принципе, ида-вируский регион особой разницы с другими регионами не имеет. Напомню, здесь у нас были уголовные дела против двух судей, которые уже отбывают наказание. В этом году КаПо расследовала дело против помощника прокурора, которое в данный момент передано в госпрокуратуру и дальше, очевидно, направится в суд. Это вообще первое дело дело в Эстонии, где подозреваемым в получении взятки в связи с выполнением своих служебных обязанностей является прокурор.
Закон также обязывает полицию безопасности предупреждать и расследовать случаи коррупции в шести важнейших самоуправлениях республики, из которых три находятся в зоне ответственности нашего отдела, - это Нарва, Кохтла-Ярве и Йыхви. В данный момент у нас в производстве дело, где фигурирует чиновник нарвской управы, а недавно закончено следствие и передано в прокуратуру дело, где одним из подозреваемых является мэр Кохтла-Ярве. В последнем - более двадцати подозреваемых (14 физических и 9 юридических лиц).
- Не настаиваю на конкретных адресах и именах - все равно ведь вы их не скажете, но спрошу: в ближайшее время ожидаются ли новые громкие дела такого же рода?
- Всё может быть. Но о детальных направлениях нашей работы я промолчу. Скажу только, что наша рабочая деятельность ведется круглосуточно.
- На зимнем брифинге, который КаПо давала в Йыхви, было сказано, что сегодняшняя коррупция - это уже далеко не всегда «конверты с деньгами». Какие изменения претерпевают сегодня формы этого вида преступлений, каковы тенденции?
- Еще не схваченные за руку преступники знакомятся с судебной практикой по антикоррупционным делам, следят за тем, что сообщают о таких процессах в масс-медиа. Из всего этого можно извлечь информацию, как коррупционные преступления были раскрыты. И коррупционеры извлекают уроки, придумывают новые ходы.
Конечно, уже очень редки случаи, когда кто-то дает чиновнику или посреднику деньги в конверте. В ход идут скрытые сделки с недвижимостью, с акциями, услуги за услуги. «Бесплатных обедов не бывает», - говорят по-эстонски. Чиновник всегда должен понимать, что если ему однажды оказали серьезную услугу, не попросив ничего взамен, то в любое время это могут использовать - или попросить ответных шагов навстречу, или пригрозить компроматом.
- Сколь часто в Ида-Вирумаа как средство давления на чиновников со стороны желающих решить вопрос незаконным путем используется именно компромат?
- Не хочу вдаваться в детали. Но что касается чиновников высшего ранга, то они должны помнить, что служат государству 24 часа в сутки. То есть даже в нерабочее время вести себя достойно, думать, с кем и о чем ты говоришь.
- Ваша служба предупреждает госслужащих, которые эти правила нарушают?
- Были такие случаи.
- А на какое именно неподобающее поведение вы обращали внимание? Опять-таки на конкретных фамилиях не настаиваю.
- На поведение чиновника в публичных местах, на его подозрительных знакомых. Точнее сказать не могу.
- Помогало?
- Иногда помогало. Но в целом мы не воспитательная организация. Каждый госслужащий высокого ранга должен и сам понимать, как себя надо вести.
- Из ваших слов вытекает один важный вывод: чиновники должны помнить - КаПо за ними следит?
- Конечно, такой слежки нет. Мы работаем в рамках закона, и чтобы на честного служащего у нас в сейфе лежало дело - такого не было и не будет. А вот если чиновник преступил закон, он уже не может быть спокоен. Принято считать, что коррупция раскрывается в том случае, когда тот, с кого вымогают взятку, сам жалуется в полицию. С высшими чиновниками это бывает очень редко. Нам приходится раскрывать эти преступления в основном собственными силами, анализируя ситуацию и собирая оперативную информацию.
- На упомянутом выше брифинге упоминалось, что коррумпированный чиновник может представлять интерес и для зарубежных спецслужб. В нашем регионе уже были подобные попытки на практике?
- Ида-Вирумаа и в этом похож на другие регионы. Если высокий чиновник, который имеет доступ к закрытой информации, за деньги использует свое служебное положение в преступных целях, то за взятку он может передать информацию кому угодно. Такой риск есть всегда.
- Понятен смысл для шпионов охотиться за сотрудниками министерств в столице. А какие тайны чужим разведкам могут открыть, например, руководители здешних самоуправлений? Сколько асфальта в следующем году планируется положить на улицы городов?
- Проблема, которую вы назвали, актуальна, если говорить не о чиновниках местных самоуправлений, а о работниках региональных отделов государственных ведомств.
- Господин Янес, все-таки есть в Ида-Вирумаа некая особо питательная почва для развития коррупции, и если да, то какая?
- Здесь сложился более стабильный, если так можно выразиться, коллектив. То есть в крупных городах чиновники и бизнесмены уже давно друг друга знают. Вот это если не почва, то, во всяком случае, накладывает свой отпечаток. В Таллинне, например, бизнес-среда более подвижная, чаще появляются новые люди. Да и в других регионах движения больше.
Что касается борьбы с коррупцией в важнейших самоуправлениях, то в компетенцию полиции безопасности это вошло всего четыре года назад. И то, что за короткий промежуток возник ряд уголовных дел, создало впечатление, что здесь «коррупционный климат». Хотя, на самом деле, на эту тему раньше просто говорили меньше.
- Вы сказали, что о случаях коррупции сами участники преступления в полицию не заявляют. Почему?
- Представьте себе кражу. Есть пострадавшая сторона, которая хочет, чтобы ее интересы защитили, и идет в полицию. Если же речь, в той или иной форме, о взятке или получении мзды, то обе стороны, наоборот, заинтересованы, чтобы об этом никто не узнал. Это очень замкнутый, очень узкий круг, сведения из которого не просачиваются. Чтобы доказать вину, нам приходится, в частности, использовать специальную технику. Собирать доказательную базу в таких делах вообще очень трудно, но мы стараемся, чтобы дела обязательно дошли до суда.
- Погодите, но если, например, у водителя дорожный полицейский вымогает взятку, разве водитель не захочет сразу сообщить «куда следует»?..
- Не забывайте, что мы говорим о чиновниках высшего уровня, чьи преступления расследует полиция безопасности. Делопроизводство, связанное с расследованием коррупции низшего уровня, не входит в нашу компетенцию.
- По вашему мнению, не влияет ли на соблюдение «обета молчания» национальный фактор? То есть то, что один или оба участника коррупционной сделки русские, а у русских доносить считается дурным тоном?
- Никакого национального фактора тут нет. Если в другом регионе в какой-то махинации задействованы эстонцы, они точно так же будут молчать.
- А боязнь, что за обращение в полицию последует месть со стороны организованной преступности?
- Не верю в это. На дворе уже не 90-е годы. Повторяю, молчание, главным образом, основано на интересе молчать. Представьте себе, что речь идет о взятке судье или прокурору со стороны подозреваемого с целью освободиться от наказания: ну, какой смысл последнему об этом рассказывать, он же потеряет то, что приобрел! Хочу подчеркнуть, что ни в коем случае не надо бросать тень на весь судейский или прокурорский корпус. Думаю, добропорядочные сотрудники будут рады, что их ряды очистили.
- Коррупцию можно ослабить тремя путями: закрыть возможные «лазейки» в соответствующих законах; сформировать у потенциальных коррупционеров страх; изменить уровень культуры общества. Ваша оценка - как эти факторы работают?
- Половина дел, расследованных полицией безопасности, доходит до высшего Государственного суда, который дает им свою оценку, и они приобретают характер прецедентов. Эта судебная практика - хороший урок. Законы в целом нас удовлетворяют, но если в них вносят изменения, то наши юристы участвуют в этом процессе. Страх быть наказанным… Освещение судебных процессов в средствах массовой информации уже оказывает предупредительное действие. Очень большую роль СМИ играют и в  формировании у широкой аудитории неприятия коррупции. Надо, например, проводить ясную связь: каждый факт коррупции на высоком уровне - это недополученные налоги или растраченные деньги налогоплательщиков, если за какой-то подряд переплатили. Хороший пример: после того, как начались активные расследования действий нарвского самоуправления, сведения обо всех поставках там стали публиковаться на сайте и город сэкономил десятки тысяч евро.
Общество развивается, люди лучше узнают свои права, да и наша работа дает результат. Эстония имеет самый низкий уровень коррупции в Восточной Европе и среди новых членов Евросоюза.
- Напоследок вопрос на другую тему. В минувшие годы в ежегодниках КаПо упоминалось как о негативном явлении об интересе России к некоторым стратегическим отраслям эстонской экономики, в частности энергетике. Есть ли сейчас со стороны России такой интерес к предприятиям или отраслям экономики Ида-Вирумаа, который внушает тревогу вашему ведомству?
- Мы анализируем информацию, но добавить к сказанному в ежегоднике мне нечего.