Новогодние воспоминания

Несмотря на то, что для многих из нас, выходцев из СССР, Новый год всегда был праздником культовым, мало кто знает, что официально его в Союзе стали отмечать с 1947 года, тогда Сталин сделал советским гражданам поистине царский подарок – объявил 1 января выходным днем. Этот праздник и стал отличаться от остальных установкой в домах елок. А в Силламяэ елку впервые установили с 1954 на 1955 год. Тогда еще у него и статуса города-то не было (его Силламяэ присвоили двумя годами позже, в 1957-м). А собственная елка уже сияла разноцветными лампочками в том самом «круге» – в центре большой цветочной клумбы, разбитой в сквере у Дома культуры (ныне Центра культуры, строительство которого было завершено в 1949 году). С тех пор в это самое место привозную елку для силламяэсцев ставили ежегодно, еще полвека подряд. Последний раз огромная лесная гостья была установлена тут с 2004 на 2005 год. А 1 июня 2005-го в «круг» посадили маленькую елочку, чтобы в целях экономии средств городского бюджета не покупать елку в каком-нибудь лесничестве, а иметь в городе собственную (к слову, экономия составляет до 50 тыс. крон). А пока она подрастает, в наряд из сверкающих огоньками гирлянд одевают одну из голубых елей, растущих здесь же – вблизи Центра культуры.

Если нынешняя силламяэская елка радует аж семью сотнями эффектных лампочек, около двухсот из которых – лампы нового поколения (LET-лампы), то на первой сияли самые обыкновенные лампочки. Правда, не только привычного бело-желтого цвета (а и они в те времена были большим дефицитом), но и небесно-голубые, фиолетовые, оранжевые, желтые, красные. А еще она была украшена бантами из гофрированной бумаги, «дождиком», огромными белыми и красными бутафорскими хлопушками.

- Снега в тот год почти не было, он выпал перед самым праздником, тогда и включили лампочки на елке. И это при том, что в Силламяэ – городе закрытом, секретном – была запрещена излишняя иллюминация, даже светящихся вывесок по этой причине здесь не было (первая появилась на продуктовом магазине «Десятка» где-то в середине 60-х гг.). Конечно, для нас, мальчишек, играющая огнями елка была таким дивом… Особенно завораживали разноцветные лампочки, их же не было ни в одном магазине. Мы всегда сами пытались покрасить обыкновенные лампы, но проблема была в том, что подходящей для этого краски невозможно было достать. А тут на елке висит мечта… Ну, разумеется, по штучке разного цвета мы стащили, – улыбается хранитель силламяэской истории. – Я взял фиолетовую, это всегда был мой любимый цвет. Пришел домой, стал вкручивать ее. Мать спрашивает: где взял? Я отвечаю: да вот, мы с ребятами покрасили (вру, конечно). Вкрутил… Комната погрузилась в полутьму. Ощущение было такое, что находишься в тюремной камере (это ведь только на елке лампы разного цвета все вместе красиво смотрятся). Но радости была целая куча!..

Александр Петрович добавил, что после этого случая елочную гирлянду из разноцветных ламп приподняли до такого уровня, чтобы детям заветные огоньки было не достать. Так что с тех пор для детворы изменилось немного – стащить с городской елки лампочку на память и сегодня хотят многие. А отдел городского хозяйства, когда разбирает украшения, подсчитывает убытки.

А еще, как рассказывает Пополитов, у городской елки, тогда в 55-м и вплоть до конца 60-х, стоял двухметровый Дед Мороз с мешком для подарков и красивым посохом, одетый в шубу, отороченную бараньим мехом и подпоясанный кушаком. На всех он производил просто-таки неизгладимое впечатление. Сам он был сделан из пакли, лицо – из папье-маше. Позже рядом появился красочный домик, выполненный из фанеры, и яркая оградка.

- Вероятнее всего, его заказывали в одной из ленинградских художественных мастерских, – предполагает Александр Петрович. – Думаю, именно там, так как в Ленинграде же заказывали скульптуры для городской лестницы и парка. Раскрашено лицо нашего Деда Мороза была просто замечательно. Потом, когда в 1961 году я стал трудиться помощником художника в художественной мастерской при ЖЭКе, мне довелось Деда Мороза реставрировать. Ведь все время, от одного Нового года до другого, он пылился в какой-то кладовке, и его к каждому новогоднему сезону необходимо было приводить в порядок.

Сегодня город экономит на установке елки, а раньше – горожане. Вернее, они могли совсем не тратиться на приобретение елочек домой.

- Никаких елочных базаров не было, а об искусственных елках мы тогда и не знали. Вставали на лыжи и ехали в бор. Выбирали там любую елочку, приглянувшуюся срубали и везли домой, – говорит Пополитов. – Украшали ее, кто чем мог. Делали игрушки из катушек для ниток и все той же гофрированной бумаги. Стеклянные игрушки считались роскошью, они передавались почти как по наследству. А стеклянные бусы вообще были верхом елочного шика. Когда после праздников убирали елку, а с праздничным духом расставаться так не хотелось, на какое-то время во многих квартирах бусы вешались на ковер над кроватью, будто продлевая новогоднее настроение (именно это можно увидеть на экспозиции Силламяэского музея «Комната 50-х», – прим. авт.). Наверное, в каждом доме был свой ватный Дед Мороз (к слову, по всему Союзу они выпускались до начала 80-х). Но лично мне с детства и по сей день очень нравится украшать елку настоящими мандаринами и конфетами.

Если школьники довольствовалась мероприятиями в Доме пионеров (нынче Молодежный центр по интересам «Улей»), куда вход был по пригласительным билетам от профсоюза (в Доме пионеров ребятам и фильмы показывали, и сказочные представления для них устраивали, а в конце каждому выдавали пакет с конфетами и мандаринами), то для взрослых силламяэсцев проходил ряд праздничных вечеров в Доме культуры.

С тех пор в этом плане в Силламяэ тоже по большому счету ничего не изменилось. В «Улье» до сего дня для силламяэских детей устраиваются новогодние праздники со сказочными превращениями и сладкими подарками, даже пригласительные не отменили (но их сейчас выдают в школах). А в зале Центра культуры все так же убирают зрительные места и ставят высоченную нарядную елку. Все так же проходят вечера отдыха для силламяэсцев. Пожалуй, с одним лишь отличием – раньше играла только живая музыка, теперь же чаще обходятся фонограммой.

- На новогодние вечера в Дом культуры стремились попасть все, – уверяет Александр Петрович. – Еще бы! Ведь там играли два джазовых оркестра. Один – на главной сцене, в зале. Его состав был просто потрясающим: пять тромбонов, пять саксофонов, два контрабаса, фортепьяно, ударная установка, трубы. Он состоял почти из двадцати человек. Второй, поменьше, сменял первый в фойе. Саксофон, кларнет, банджо, фортепьяно, контрабас – такой был у него состав. Все музыканты были нашими, местными. Кроме танцев проводились различные конкурсы, часто играли в шарады. Но мы еще ездили на новогодние вечера в Нарву. В Дом культуры им. Герасимова попасть на вечер было очень трудно, но через приятелей нам это удавалось. Привлекало то, что в отличие от силламяэского тамошний оркестр, тоже игравший джаз, исполнял иностранные мелодии. Но туда мы стремились не столько из-за этого, сколько из-за новых знакомств с девушками. Нам, 16-17-летним парням, с местными-то девчонками было уже и не интересно».

Безусловно, встреча Нового года не обходилась без выдачи по месту работы продуктового набора. Так как Силламяэ был городом первой категории снабжения, потому как основная часть его жителей трудилась на вредном производстве – сланцехимическом заводе, то и новогодние гастрономические наборы были лучше и богаче тех, которые получали жители соседних населенных пунктов.

Силламяэсцам к главному празднику в году выдавали и колбасы твердого копчения, и копченую рыбу, шоколадные конфеты, пряники, мандарины, апельсины. Позже наборы разнообразились шпротами, консервированными крабами, банкой зеленого горошка, зефиром, пастилой.

Да и в силламяэских продмагах всегда было все, что только душе угодно, и за счет того, что материально горожан поддерживал завод – градообразующее предприятие – купить все разносолы и яства можно было гораздо дешевле, чем в окрестности.

Записала Наталья КОЛОБОВА

Фото автора и из архива Силламяэского музея