Чаще всего имена найденных поисковиками павших бойцов остаются невыясненными. Их знает только Бог. Однако иногда обнаруживается какая-нибудь маленькая деталь, позволяющая начать расследование. Куда оно в результате приведёт, изначально не имеет смысла даже загадывать - порой цепочка растягивается на тысячи и тысячи километров. Так случилось и год назад, в июне, когда семеро парней, подняв останки солдат, рассматривали находившиеся при одном из них потемневшие от времени две медали «За отвагу», медаль «За оборону Ленинграда» и пару проржавевших знаков - «Гвардия» и «Отличный миномётчик»…

О том, с чего начиналась эта история, еженедельнику «Инфопресс» рассказал непосредственный участник событий, руководитель таллиннского военно-исторического объединения Front Line Андрей Лазурин:

- Под Нарву мы выезжаем регулярно, потому что знаем: фронт стоял там почти девять месяцев, бои шли практически на каждом пятачке, значит, походя по лесу с металлодетектором, шансы найти следы войны очень велики. Правда, это не значит, что всё просто. К примеру, на место этой находки мы в конце весны – начале прошлого лета выезжали трижды. Дело в том, что когда работаешь в болотистой местности, приходится откачивать постоянно поступающую воду - найти останки бойцов и какие-то принадлежавшие им вещи в мокрой жиже очень сложно. 

Место, по словам Андрея, было непростое, работали на этом пятачке поочерёдно. Нашли одного солдата, второго, третьего – всего восемь бойцов. Олегу Ягудину, командиру пярнуского отделения Front Line, повезло больше всех – он достал из земли награды, по которым можно было установить имя погибшего солдата.

К вечеру, когда уже почти стемнело, составили эксгумационный протокол, который, согласно закону, должен быть передан в Департамент защиты памятников, а как только вернулись в Таллинн, сразу же, по горячим следам, написали в Центральный архив Минобороны РФ, где по номерам медалей можно установить, кто был их удостоен. 

Ответ пришёл через месяц. В документе значилось: перечисленные награды вручены уроженцу деревни Барановка Змеиногорского района Алтайского края, гвардии старшему сержанту, командиру минометного отделения 188-го гвардейского стрелкового Ленинградского полка 63-й гвардейской стрелковой Красносельской дивизии Нагайцеву Андрею Егоровичу. Ему же вручён орден Красной звезды…

И с этого началась серьёзная и кропотливая работа.

Прежде всего, надо было попробовать отыскать родственников героя. На Алтае никто не откликнулся, поэтому переключились на Казахстан, откуда Нагайцев, как выяснилось, был призван в армию. И уже через несколько дней внучка генерала Панфилова, известный общественный деятель Айгуль Байкадамова сообщила Лазурину номер телефона сына героя… 

Александр Андреевич Нагайцев, сам уже человек далеко не молодой и совсем недавно похоронивший своих жену и дочь, долго не мог прийти в себя. Уж чего-чего, а того, что найдётся его отец, который с 1944 года числился пропавшим без вести, он не ожидал никак. Единственное, что мог спросить у Андрея: «А можно будет похоронить папу в Казахстане, чтобы я мог ходить его проведывать»?..

Вопрос был непростым. Транспортировать останки бойцов из Эстонии за границу членам Front Line приходилось не раз, так что алгоритм действий был в целом им понятен. Однако у самого Александра Андреевича средств на доставку останков в Казахстан не было. У поисковиков - тоже. Значит, нужно было искать спонсора, который оплатил бы всю достаточно крупную сумму. И такой человек нашёлся… 

Сотрудничая с петербургским меценатом Грачья Погосяном, Front Line за несколько лет реализовал не один совместный проект. Помимо прочего, ровно полтора года назад ими был возвращен в Казахстан уроженец города Семипалатинска (ныне - Семея), найденный под Нарвой рядовой Николай Федорович Сорокин. 

Тогда всё складывалось примерно так же. При обнаруженном силламяэским поисковиком Юрием Коршенковым бойце находилась его награда, на которой был ясно виден номер. То, что одним неизвестным солдатом стало меньше, принесло всем немало радости. Но Лазурин понимал: поскольку дело международное, чтобы упокоить солдата, придётся здорово напрячься, а потому обратился за помощью к коллеге – председателю клуба Osting Игорю Седунову. 

Началась совместная работа двух организаций. Сколько было сделано телефонных звонков и какое количество написано писем и запросов – сказать трудно. Со счету сбились в конце второго десятка. Ответы, полученные из архивов, госструктур, диппредставительств и общественных организаций, собирали в особую папку. По крохам восстановили судьбу героя, нашли в Казахстане его дочерей, у которых тоже не было средств, чтобы доставить отца на родину. И сложно сказать, как бы всё обернулось, если бы не Погосян, ответивший на просьбу поисковиков о помощи любимой фразой: «Мы своих не бросаем»…

Услышав то же самое по поводу Нагайцева, Лазурин начал действовать. Обратился в Генеральное консульство Республики Казахстан в Таллинне. Связался с петербургским Музеем обороны и блокады Ленинграда, где, как и полутора годами раньше, предполагалось провести отпевание и церемонию прощания с героем. Созвонился с ритуальным агентством, в котором предстояло изготовить цинковый гроб. Изо дня в день обговаривал детали предстоящих в Алматы торжественных мероприятий с принимающей стороной - Координационным советом общественных объединений ветеранов и инвалидов в Афганистане и локальных военных конфликтов. Постоянно держал связь с курировавшим проект главой казахстанского Контртеррористического комитета Аманжолом Уразбаевым. Ездил в Эстонский музей вооружённых сил, который оформил необходимые документы. Писал письма в Министерство обороны и МИД, чтобы получить разрешение правительства Эстонии на транспортировку останков героя. 

Подготовка заняла девять месяцев и отняла много сил и нервов. Однако, как говорит Андрей, оно того стоило: 

- Из останков, что мы находим, опознать удаётся не более 10 процентов, а возвращаем на родину и вовсе немногих, всего несколько человек в год. Конечно, упокоить героя на мемориальном кладбище в Маарду, где по разрешению Минобороны Эстонии и городской мэрии дважды в год проходят захоронения, нам было бы намного проще, но, согласитесь, что может быть лучше, чем вернуть отца сыну…

Официальная церемония передачи останков солдата Консульству Республики Казахстан состоялась в офисе Front Line. Подписав все необходимые документы, генконсул Дудар Тусупович Жакенов, который взял на себя доставку гроба с прахом в Санкт-Петербург, сообщил: попрощаться с героем в Музей блокады придут руководители казахской диаспоры Петербурга и Ленобласти. С учётом того, что Андрей заранее знал: на церемонию собираются приехать жители блокадного Ленинграда, поисковики, представители российских военно-патриотических клубов, неравнодушные горожане и журналисты, было понятно – мероприятие состоится нешуточное. 

Возле гроба стоял навытяжку почётный караул в форме солдат Великой Отечественной. Молебен по герою провел настоятель петербургского храма иконы «Всех скорбящих Радость», протоиерей Вячеслав Харинов, после чего гроб был доставлен в аэропорт, чтобы на следующий день солдат мог наконец-то вернуться с войны домой... 

Казахстан встречал гостей непогодой. Рота почётного караула выносила гроб героя под барабанную дробь дождевых капель и звуки военного оркестра. 

79-летний сын Нагайцева, вокруг которого топтались журналисты, отвечать на их вопросы не мог. Едва сдерживаемые слёзы и подступивший к горлу ком не располагали к разговорам с корреспондентами. Единственное, что удалось из себя выжать: «Я очень рад, что отец нашелся, и что похоронен он будет на нашей земле. Теперь мне есть куда прийти, посидеть, положить цветы»… 

Наутро в Алматы пошёл снег. Предстоящую церемонию прощания это сорвать, разумеется, не могло, но фотокоры и телеоператоры, которым предстояло снимать возложение венков к Вечному огню и торжественную процессию, сопровождавшую лафет с гробом героя на Аллею славы, здорово приуныли. Впрочем, и остальных участников мероприятия погода не слишком радовала. 

Не огорчался лишь Грачья Погосян. Он по опыту знал: когда в мире совершаются добрые дела, Небеса обязательно отвечают на это солнечной улыбкой: 

- Глубоко в душе я верил, что и с погодой всё будет хорошо. Прогнозы, правда, обещали дожди, но у меня появилась мысль: ведь из восьми найденных бойцов опознали только одного Андрея Егоровича Нагайцева, так? А почему? Может быть, этот человек настолько был чист перед Богом, что Господь дал ему вернуться через столько лет домой? Я не говорю, что другие были не достойны! Но ведь именно ему повезло найти покой в своей земле! В общем, всё случилось так, как я ожидал. Официальная церемония прощания состоялась в Доме армии. Мы приехали туда в настоящую метель, а когда выходили, чтобы возложить венки и цветы к Вечному огню, снег резко закончился, и на небе ярко засияло солнце… 

Честно говоря, меня часто сопровождают какие-то знаки, и в Алматы произошло такое, во что просто трудно поверить - дата захоронения Андрея Егоровича совпала с днём рождения его сына! Вы понимаете? Ведь по существу получилось так, что отец, который ушел на Советско-финскую войну до того, как у него появился первенец и никогда его не видел, пришёл на его день рождения! Может быть, конечно, это была случайность… 

К слову, поразившие всех «случайности» на этом не закончились. На Аллее Славы, где хоронили солдата, установлен мемориал, на котором золотыми буквами выбиты фамилии павших героев. На каждой гранитной плите по 20 фамилий. И только на последней – всего девятнадцать. Как будто бы место было заранее заготовлено для дожидавшегося возвращения из Эстонии на родину Андрея Егоровича Нагайцева…

Ещё одно совпадение? Не исключено. А может быть, всё сложнее, и упорядочившее строй списка имя солдата должно стать нам напоминанием: забытых героев в нашем мире быть не должно…