24 апреля вечером жительница Таллинна Элина Есакова была подвергнута таможенному досмотру при въезде в Эстонию через нарвский КПП и у неё были изъяты десяток шоколадок в обёртке, посвящённой Дню Победы, моток георгиевской ленты и моток ленты в цветах российского флага. Есакова с помощью своего мобильника сфотографировала изымаемые вещи и через несколько часов выложила это фото в социальную сеть, сопроводив критическим комментарием. 25 апреля полицейско-пограничная служба открыла производство по делу о проступке, который состоял в том, что женщина сделала фото там, где фотографирование запрещено, чем нарушила правила пограничного режима. Производство кончилось тем, что Есакову оштрафовали на 200 евро. 

Что касается задержанных вещей, то после подачи Есаковой возражения, в котором она охарактеризовала досмотр и задержание как преследование за убеждения, таможня вещи женщине вернула. Что касается полицейского решения о штрафе за фотографирование, то на него Есакова подала жалобу в суд, попросив данное решение аннулировать и производство закрыть.

 

В судебной жалобе, которую подал представитель Есаковой правозащитник Сергей Середенко, прежде всего подвергнуто сомнению утверждение таможенного чиновника о том, что Есакова сфотографировала свои вещи «тайком». Если в протоколе о проступке фигурирует это определение, то в последующем полицейском решении говорится уже о том, что данный чиновник видел, как Есакова доставала телефон, но предположил, что она всего лишь смотрит время. Однако сделать данным мобильником «тайные» снимки просто невозможно, поскольку при фотографировании он издаёт характерный звук. Таким образом, таможенник видел, как делались снимки, но поначалу отнёсся к этому равнодушно, а мнение своё изменил, когда история с задержанием вещей стала достоянием гласности и надо было защитить честь мундира, делает вывод защитник.

Пункт правил погранрежима, на котором основан штраф Есаковой, гласит: «В служебных помещениях пограничного пункта запрещены без разрешения полицейского или таможенного чиновника фотографирование, съёмка или позволяющая воспроизведение иным способом запись информации». Разбирая эту норму, жалоба, по сути, указывает на несовершенство её формулировок: то, что норма не оговаривает, в какой форме это разрешение может быть дано, не определяет, будет оно предварительным или постфактум, правила также не дают механизма обжалования и разбирательства запретов на фотографирование, если таковой запрет очевидно спорный. 

По мнению Середенко и Есаковой, опору в данном случае надо искать во Всеобщей декларации прав человека, статья 19 которой устанавливает свободу человека на сбор, получение и распространение информации независимо от границ. Да, права человека могут быть ограничены, но это ограничение должно быть конституционным, необходимым в демократическом обществе и не искажать сущности прав и свобод. Иными словами, чиновник на границе должен принимать взвешенное решение, а в данном случае у женщины были основания воспользоваться фотоаппаратом, поскольку её вещи задержали противоправно, да и снимала она только их, а не помещения и не работников погранпункта. «При названных обстоятельствах полицейский или таможенный чиновник должен был разрешить фотографирование, потому что, во-первых, у женщины была уважительная причина сделать это фото, во-вторых, у чиновника отсутствовало хоть какое-то основание это запретить… Из материалов дела следует, что разрешение и было дано, - в противном случае производство о проступке было бы начато прямо на месте. Важно подчеркнуть и то, что производство было начато тогда, когда выяснились «невыгодные» для чиновников последствия, однако формальный состав проступка их не предусматривает», - говорится в жалобе. 

 

В оспариваемом полицейском решении о наказании Элины Есаковой сказано, что женщина сама признала в ходе полицейского дознания, что действительно воспользовалась телефоном как фотоаппаратом в служебных помещениях нарвского погранпункта, из чего и явствует, что нарушение режима границы имело место. 

Утверждение Есаковой о том, что ей не запрещали использовать телефон, по мнению полицейско-пограничной службы, не означает, чтобы ей давали разрешение делать им снимки. Стражи границы стоят на том, что такого разрешения не давалось. В решении приводятся показания пограничника, который говорит, что сказал Элине и её мужу - мобильниками на КПП пользоваться нельзя. Кроме того, на нарвском пункте есть и наклейки на стенах, запрещающие использование и телефонов, и фотоаппаратов.

В возражениях стороны Есаковой эти аргументы не были обойдены вниманием: наклейка - не правовой акт, и сложно представить, как на схематической картинке перечёркнутого фотоаппарата отобразить важную оговорку «без разрешения чиновника», а пограничник свой запрет обосновал словами «потому что я так сказал».

В итоге Вируский суд решил аннулировать полицейское решение о наказании Элины Есаковой и «по соображениям целесообразности» прекратить в отношении неё производство о проступке. Пока существует лишь резолютивная часть судебного мнения, решение с полными мотивировками может быть готово к 8 декабря - в случае если стороны захотят обжаловать вердикт в Госсуде. Сторона департамента полиции и погранохраны, очевидно, правом на обжалование воспользуется. Пресс-представитель полиции Леана Лойде во вторник сообщила «ИП», что до 8 декабря, пока полного приговора нет, ДППО не может решение уездного суда оценивать и комментировать.