Игорь Лотарёв (Северянин) - одна из ярких фигур «Серебряного века» русской поэзии, однако научный сотрудник Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН Татьяна Мисникевич (на фото) своё выступление сосредоточила на эстонском периоде жизни поэта, точнее, на его связях с эстонскими поэтами, чьё творчество Северянин пытался донести до русского читателя.

После переезда в 1918 году в Эстонию - напомним, что местом жительства «короля поэтов» стал посёлок Тойла, - у Северянина завязались отношения с эстонским поэтом Хенриком Виснапуу, поэзия которого, как и северянинская, отличалась экстравагантностью и экспериментаторством. Их творческое сотрудничество оказалось довольно долгим, а интерес - взаимным, рассказала Мисникевич.

- Северянин переводил стихи Виснапуу, а Виснапуу писал о самом Северянине, таким образом, они пытались осмыслить творчество друг друга.

Впрочем, литературовед отметила (это признавал и сам Северянин) роль, которую в переводах с эстонского играла супруга поэта-эмигранта Фелисса Круут, поскольку сам он знал эстонский язык не столь свободно. Современники уже критиковали северянинские переводы за чрезмерную авторизацию, вольность по отношению к оригиналу.

- Здесь есть тема для дальнейших научных исследований: учёные, в равной мере владеющие эстонским и русским языками, могли бы оценить, насколько действительно переводы, сделанные Северянином, точны или вольны, - призвала исследовательница из Петербурга.

Но, как бы там ни было, а Хенрик Виснапуу, например, выходом книги своих стихов в Москве в начале 20-х годов был доволен, поскольку ценил тот факт, что к его произведениям получила доступ и русская аудитория, добавила Мисникевич. А вот мэтр русского символизма Фёдор Сологуб, с которым эстонца свёл опять-таки Северянин (Виснапуу посетил Сологуба в Петрограде в 1921 году), на эстонского литератора приятного впечатления не произвёл: показался брюзгой. На этом фоне Виснапуу более положительно отзывался о Блоке и Гумилёве.

Татьяна Мисникевич напомнила, что вклад Игоря Северянина в открытие для русской аудитории эстонской поэзии не ограничился одним только Виснапуу. Автор «Ананасов в шампанском» перелагал на русский язык творения и других эстонских мастеров рифмы, в том числе подготовил и первую антологию эстонской поэзии на русском языке. А первые попытки такого знакомства делались на газетных страницах, и газеты эти, хоть и были эмигрантскими, попадали также и в советскую Россию. Интересно, что в этих переводах Северянин проявлял своего рода стилистическую гибкость: стихи поэтов конца XIX века он представлял в стиле «народническом», поэтов 1910-20-х годов - в стиле модернистском.

Учитывая, что эстонская поэзия до того на русский язык практически не переводилась, сделанное Игорем Северянином можно оценить как большую роль в установлении русско-эстонских культурных связей, отметила Мисникевич. Видимо, недаром в эстонском литературном музее немало сборников национальных авторов с дарственными надписями, обращёнными к русскому поэту, а сам он чувствовал себя в здешней творческой среде довольно комфортно.