- Мы поддержали в этом вопросе наших работодателей, потому что прекрасно понимаем, что как работодатели, так и работники заинтересованы в справедливом разделении квот на добычу сланца и в справедливом налогообложении. Если будут увеличиваться какие-то экологические налоги, это неминуемо приведёт к уменьшению сланцепереработки и скажется не только на работниках «Виру Кеэмиа Групп», но и на жителях всего региона, а может, и всей Эстонии. 

По этой теме наверняка ещё предстоят переговоры. Нам было сказано, что пройдут выборы и будут созданы соответствующие комиссии. Но пока мы об этом ничего не знаем: ни из прессы, ни официальных писем не было. В принципе, мы имеем от политиков ответ красивый, как они всегда умеют: мы вам сделаем всё, и даже больше, но неизвестно когда и в каком объёме.

- Естественно, будет дальнейшая работа совместно с руководителями предприятий. Потому что если мы всё-таки не найдём компромисса по этим вопросам с государством… Впрочем, пока рано говорить, что не получится. Подключены и депутаты из нашего региона, и сланцевики-добытчики, которые тоже заинтересованы в решении этой проблемы. Хотя, честно говоря, на фоне того, что правительство пытается всячески поднять налоги, я через «розовые очки» на ситуацию не смотрю. 

- Порядка двухсот человек. Но у нас всё-таки частично людей взяли обратно. 

- Не в значительной. Вы, наверное, видели в связи с пуском завода «Петротер-3» объявления о наборе кадров, и наши бывшие сокращённые могли выставлять свои кандидатуры. Многие пенсионеры понимают, что установка сложная, и на работу уже не возвращаются. А молодёжь - да, борется за места. 

Кроме того, во время сокращения нам удалось отстоять маленькое количество людей. Их вообще не сокращали. Мы пытались доказать, что у того или иного работника более высокие трудовые показатели. Пытались взывать к совести работодателя: если работника сократят, то его семья остаётся вообще без дохода. И ещё до сокращений у нас была договорённость с руководством, что если из одной семьи в концерне работают двое, то чтобы под сокращение не попали оба.

- Да.

- Может, где-то мы не смогли убедительно объяснить работодателям, почему надо оставить того или иного человека. А может, действительно профсоюз ещё не настолько силён. Мне лично ещё не хватает «напора». Как мне доверенные лица-мужчины говорят: «Ты говоришь с работодателем по-женски. Давай уже говорить с ним по-мужски». 

- Работодатель нацелен на то, чтобы зарабатывать прибыль, и джентльменству тут места нет.

- Мы почти год взвешивали планы вступить в Центральный союз профсоюзов Эстонии. С удовольствием вступили бы напрямую, но в связи с уставными требованиями можем сделать это через какой-то отраслевой союз. Сейчас в ЦСПЭ нет профсоюза химиков, поэтому мы выбрали для себя профсоюз металлургов, который сейчас будет союзом индустриальных работников. И нам их проблемы понятны, и им наши. Привлекает и то, что у них разветвлённая сеть, они работают с финскими, со шведскими партнёрами, входят в европейское объединение. По линии этого союза несколько наших доверенных лиц уже прошли обучение. В первую очередь, нам нужно хорошее юридическое сопровождение, без которого мы проигрываем перед работодателем. Вступая в этот профсоюз и в ЦСПЭ, мы получаем более сильную защиту. 

Итак, первое решение конференции - вступить в эти организации. Второе - выборы председателя профсоюза. Было две кандидатуры, и большинством голосов избрали меня. Были выбраны правление и три ревизора. У нас раньше в профсоюзе не было ни того, ни другого. Одному руководителю профсоюза работать без правления очень тяжело. А на ревизионной комиссии я настаивала, чтобы люди знали: мы в любой момент можем отчитаться за их членские взносы.

- Хорошо, что у нас действительно были дебаты и не было «единогласного за». Дискутировали мы очень долго на тему, надо ли нам куда-то вступать. Люди ведь понимают, что при этом надо будет отдавать вышестоящей организации часть взносов. Спасибо представителям профсоюза, куда мы вступили, и ида-вирускому представителю ЦСПЭ Александру Старцеву, они объяснили, куда пойдут эти средства и на что будут нацелены. Мне очень понравилось, когда одна из доверенных лиц сказала, что наши профсоюзные взносы - то же самое, что страховка: не обязательно с человеком что-то произойдёт, но если произойдёт - он сможет получить помощь.

- «ВКГ» - все подразделения, кроме двух дочерних предприятий, расположенных в Нарве, а также «Нитроферт» и «Новотрейд».

- Для всех трёх предприятий самый актуальный вопрос - чтобы заработная плата была достойной. 

В связи с «ВКГ» поднимаются вопросы о том, что после сокращения на людей возложено больше нагрузки и работодатель, с нашей точки зрения, не совсем точно исполняет закон о трудовом договоре. Сейчас мы ведём на эту тему переговоры.

Что касается «Нитроферта», там сложная ситуация в связи с тем, что предприятие стоит много лет. Рабочие места сохраняются - да, но расхождение в зарплате там тоже большое. Есть люди, занятые на минималке, есть получающие довольно-таки солидную зарплату. И ещё проблема в том, что даже на остановленном предприятии есть несколько отделений и цехов, которые вынуждены работать, и там руководство «не замечает», что рабочим надо как-то доплачивать за это. Здесь у нас тоже будут переговоры, если, конечно, сами работники нас в этом поддержат, ведь профсоюз всегда может отстаивать только то, чего хотят люди. 

В «Новотрейд» пока, кроме темы зарплаты, каких-то спорных вопросов нет.

В этом году на всех трёх предприятиях у нас подходит время переговоров по коллективному договору, и могу вас смело заверить: за каждый цент придётся биться.

- Спорные вопросы возникают довольно часто. У нас был такой случай, что человеку за энное количество времени недоплачивали, и нам удалось добиться, чтобы ему выплатили около восьмисот евро. Сейчас этот работник ушёл с предприятия, но работодатель хочет произвести с него удержания - там спорный вопрос о расходах сверх запланированных, дело дошло до суда, и этого человека мы не оставим в беде. 

Ещё на «Нитроферте» работодатель «забыл», что с нового года была увеличена минимальная заработная плата, профсоюз вмешался, и задним числом людям доплатили.

Вы, конечно, слышали, что у нас было общее снижение заработной платы по концерну «ВКГ». Увы, люди наши ещё не настолько сплочённы, и с этим снижением официально не согласился… только один человек. Профсоюз с участием юристов уже прорабатывал шаги на случай, если администрация его уволит, но всё разрешилось очень даже хорошо: ему не снизили зарплату и оставили работать.

После этого нам пришлось заниматься возвращением заработной платы на прежний уровень уже в масштабе предприятия, но мы предупредили работников: здесь чего-то можно добиться, только если вы будете солидарны, если мы будем все вместе, если никто не станет прятаться в надежде - авось отсижусь, а результатом так и так воспользуюсь. Опираясь на мнение коллектива, мы добились частичного возврата зарплаты на прежний уровень. Остались ещё вопросы по сверхурочным работам и другие, ведутся переговоры, чтобы и их урегулировать.

- Знаете, хорошие у предприятия годы или плохие, - работодатель всегда говорит: «денег нет». Фраза «денег нет» - она в устах работодателей будет во все века, хоть при нулевой прибыли, хоть при тысячепроцентной. Риски предприятия - это головная боль не профсоюза, а работодателя. Да, я понимаю экономическую ситуацию, но хочу привести один пример, который показывает неравенство сторон. У собственника-работодателя есть заводы-пароходы, под них берутся кредиты на производство, и возвращаются эти кредиты солидарно: работники делают это вместе с работодателями. Но ведь кредиты берут и сами работники. А вот здесь я не встречала ни одного работодателя, который, зная, что у работника трудное экономическое положение и есть кредит, сказал бы: «А давай-ка теперь я тебе помогу». 

Да, работники в какой-то момент приняли предложение работодателя, что надо сэкономить деньги, но предприятие - имею в виду «ВКГ» - не стоит, оборот есть, отгрузка идёт, сланца на нашей шахте добывается много, анализов на химпроизводстве делается много и т.д. Согласна, прибыль может поступать сейчас в меньшем объёме, но будем надеяться, правительство или цену на сланец снизит, или квоту увеличит. Выход должен быть. И в любом случае профсоюзу с работодателем надо договариваться.

- Если речь чисто о пиар-акции, то мы не считаем, что влезть на броневик и чем-то махать - это есть очень хорошо. Больше принесёт та работа, которая, может, не будет широко освещена прессой, но вызовет конкретные улучшения. Вспомните пословицу: встречают по одёжке, а провожают по уму.

Кстати, можем похвастаться и некоторыми социальными достижениями. Люди у нас благодаря профсоюзу стали заниматься спортом. В прошлом году посещали только бассейн, а нынче тренажёрные залы добавились. На занятия могут ходить члены профсоюза и их дети. Мы добились, что люди стали ездить в санаторий. В прошлом году также первый раз, в виде эксперимента, провели для внуков работников новогодний праздник. 

- Если вы мне как филолог расшифруете, что значит «независимый»…

- От чего? Как можно в наше время быть независимым? Мы зависим от погоды, от настроения, от мировых цен, от мировой политики, от государственных правителей, от работодателя… 

- Думаю, сейчас, после вступления в отраслевой и центральный профсоюзы, наша «чаша весов» станет увесистее. 

- В целом около 30-ти процентов. Когда люди восторгаются профсоюзами Европы, то не надо забывать, что там они охватывают 70-80 процентов работников. Естественно, работодатель будет относиться к ним иначе, чем, бывает, слышим мы: «вы имеете право выражать мнение 30-ти процентов коллектива».

Как было сказано на конференции, «наши ворота всегда для всех открыты». Также мы ждём к нам наших бывших работников, которые в настоящее время являются пенсионерами и хотят вести активный образ жизни. К нам в союз могут вступать не только химические, но и все промышленные предприятия. Но не мы должны говорить людям, ещё не охваченным профсоюзным движением, - «вам это надо», а они сами должны понять, что им нужен профсоюз. Я разговариваю со многими работниками маленьких фирм. «Ну, конечно, у вас большая организация, вы можете что-то делать», - сетуют они. Но если на предприятии двадцать человек и пятнадцать из них будут в профсоюзе, там тоже что-то можно сделать. Тем более, нарушений трудового законодательства как раз больше в маленьких фирмах.

- Могу снять шляпу перед председателем профсоюза шахтёров. У нас, к сожалению, такой кассы нет. Но в этом плане нам уже пообещали поддержку со стороны европейских профсоюзов - если не материальную, то, по крайней мере, акциями поддержки в нашу пользу. 

- Ну вот, бастовали сейчас работники Эйфелевой башни. Они закрыли проход на башню - и всё. А чтобы крупное предприятие встало и забастовало, его надо энное количество времени останавливать, потом энное количество времени запускать. Соответственно, прибыль не будет получена. И кому мы сделаем хуже? Только работодателю? Работники-то в этом случае останутся без зарплаты. Акции - да, согласна, при необходимости будем проводить, но грозить остановкой предприятия... Это просто неразумный шаг.