«Лучше быть сапожником-художником, чем художником-сапожником»

В пору тотального дефицита хорошая обувь доставалась с трудом и носилась предельно аккуратно. Ремонт был обязательной процедурой, продлевающей жизнь любой обувке от детских сандаликов до модельных туфель. Сапожных мастерских в городе было много, и в каждой работали по несколько человек.
Сегодня на два города – Йыхви и Кохтла-Ярве – сапожников наперечет, меньше десятка. Уменьшилась потребность в услугах обувных дел мастеров? Исчезает профессия?
Поговорить об этом, о перспективе когда-то такого насущного ремесла я решила с человеком, который тридцать лет занимается ремонтом обуви, - с мастером Сергеем Степановым.
Признаюсь, собеседника я выбрала не случайного. Просто другого сапожника в городе и не знаю, а к Степанову как-то довелось обратиться.
Предыстория такова: когда-то давным-давно купила я очень симпатичные кожаные полусапожки. Цвет перезревшей вишни, мягонькие, носы по моде того времени – узкие и длинные. Купить купила, а носить не смогла. Так, пару раз надела. Из-за носов. При ходьбе они задирались, как в туфлях Хоттабыча, и цеплялись за неровности, того и гляди – упадешь. В общем, сапожки завалялись в кладовке.
Года три назад выбирала в магазине обувь. Нашла туфли, во всем подходящие, одно только – узковаты. Купить хочется, нравятся, но боязно. Продавец говорит, а вы на рынок к сапожнику Сергею с ними сходите, растянет, как вам надо.
И правда, оставила сапожнику туфельки, назавтра или через пару дней пришла – все в порядке. Тут же и надела. Заодно спросила, возможно ли что-то сделать с длинными носами у сапог.
- Приносите, посмотрим, - улыбнулся сапожник.
Принесла. А через несколько дней получила нормальные сапожки. И не скажешь, что было как-то по-другому. Быстро, красиво, качественно сделал.
Запомнилось многое: приветливый мастер богатырского вида - под два метра ростом, сама мастерская с гирляндой из разномастной обуви и с множеством вещей, не имеющих отношения к сапожному делу, красивенный металлический башмак над входом. Как-то все нестандартно и симпатично.
Вот и пришла к понравившемуся сапожнику поинтересоваться, как ему работается, как вообще люди становятся сапожниками, что удерживает человека на не слишком-то престижной работе, кто готовит смену старым мастерам.

- Сергей, о вас, как об обувных дел мастере ходят легенды. Говорят, вы запросто можете сшить чуть ли не любую обувь на заказ. Где вы учились? Почему решили стать сапожником?
- Почему? Беда заставила. По образованию я техник-сантехник. Закончил наш химтехникум. До армии работал и на «Сланцехиме», и на очистных «Водоканала» по специальности. После армии на ЗАУ в водоцехе поработал, перешел в УСР-4...
А потом – серьезная болезнь сустава. И в результате инвалидность. Отсидел дома полгода. Но что-то делать надо, чтобы по силам и не монотонная была работа. Решил выучиться на часовщика (нравилось ковыряться в мелких детальках), пришел в «Тарве». А Марет Лаури, тогда начальник цеха широкого профиля говорит: «С такими огромными руками часовщиком? Иди к нам сапожником!». Я и пошел в ученики к  сапожнику.
- Долго учились?
- Практически не учился. Пришел, мне дали наставника, три дня смотрел, что и как. Понял, что все не так уж сложно. И потом уже все делал сам. Через месяц распорол свои старые сапоги подетально. Запоминал последовательность, когда разбирал, а потом смотрел, как проделать все это в обратном порядке, и сшил себе новые сапоги.
Это был 82-й год. 30 лет назад. С этого и пошло. У моей жены до сих пор в ходу обувь, которую я сшил ей 15-18 лет назад.
-  В общем, вы вошли во вкус?
- Да, и не жалею, что стал сапожником. В этом деле нет рутины. Нет одинаковых задач. Принимаешь обувь в ремонт, надо подумать, как подступиться к работе.
Вчера был случай. Накануне женщина принесла полусапожки. Здесь дырочка у подошвы, здесь дырочка. Вчера пришла забирать. Осматривает сапог и говорит: «А вы ничего не сделали». – «Как это ничего не сделал? У вас дырки были?» – «Были». – «А сейчас есть?» – «Нет. Вы их просто заклеили». – «Вы видите, где я заклеил?» – «Нет, не вижу. Но раньше сверху кожу пришивали, чтоб дырку стянуть». – «Так вам надо, чтобы я стежками показал место, где были дырки? Я изнутри поставил заплатки. Но хорошо, если так хотите, я сверху строчку сделаю».
Хороший ремонт тот, когда не видно следов ремонта.
- В самом деле, пришлось прошивать сапоги?
- Нет, заказчица поняла, что это плюс, что обувь не изменила свой внешний вид.
- Ну хорошо, вы такой умелец-самоучка, а другие, они тоже так постигали профессию?
- В основном все сапожники – самоучки.
Профессионально на сапожников у нас не учат. В советское время в Риге был факультет изготовления обуви и галантереи. В Таллинне в каком-то профтехе учили. А у меня были две книжки – пособие для профтехучилищ «Ремонт и изготовление обуви» и «Изготовление обуви по индивидуальным заказам» для институтов. Что-то почерпнул из них, а все остальное познавал на своем опыте, можно сказать, методом тыка.
- Но вы кому-нибудь свой опыт передавали, учили кого-либо своему ремеслу?
- Конечно, учил. В принципе, научить простейшим приемам нетрудно, но человек должен иметь желание работать и думать, как сделать работу хорошо.
Обычно как бывает у ремесленников. Научили какую-то операцию делать одним способом. Можно всю жизнь ее и повторять. А я, бывает, два дня думаю, как сделать, чтобы получилось, как надо. Проблема в том, как придумать, чтобы сделать правильно и красиво. Этому не научишь.
- И все-таки, какой в среднем возраст наших сапожников?
- Да мы все примерно одного возраста.
- ?
- Мне 55 в новом году будет.
- Возраст солидный, учеников нет. Еще несколько лет, уйдете на пенсию, что дальше? Позакрываются ваши мастерские?
- Я надеюсь, что к тому времени у меня подрастет сын. Сейчас ему 14 лет. Пока я его не привлекаю к своему делу. Заставлять через силу не стоит, чтобы работать сапожником нужно желание.
- Вы надеетесь, что современный парень захочет заниматься не такой уж престижной и доходной работой?
- Кто знает? Через полтора года сын придет и сядет рядом. Я его напрягать не буду. Пусть смотрит, может, на карманные расходы заработает. Потом пусть идет, куда захочет: в университет, в профтех, к компьютерам, хоть в космонавты. Но пусть попробует.
- То есть, вы полагаете, так же будут поступать и другие ваши коллеги?
- Уверен в этом.
- Насколько работа сапожника в материальном плане выгодна? У вас так много заказов, что на все ваши потребности хватает?
- На все не хватает. Сейчас не очень охотно несут обувь в ремонт. Хотя, если обувь хорошая, есть смысл ее отремонтировать в случае чего. Но много продается недорогой обувки, которая зачастую ремонту не подлежит. Да и невыгодно. Качественный материал дорог, а различные дешевые аналоги хороших материалов – выброшенные деньги. Я стараюсь использовать итальянские фирменные материалы, это стоит денег, но в качестве можно быть уверенным. Иногда даже себе в убыток приходится работать.
Зато я беру в ремонт все, что принесут. Зонтики, кошельки, сумки, чемоданы. Ничего, жить можно!
- Судя по вашей мастерской, ваши интересы шире, чем ремонтные работы.
- Да, у меня много интересного. На висящую обувку не смотрите, это то, что забыли забрать из ремонта заказчики. А вот – лапти настоящие лыковые, вот эстонский поршень (поршни – своеобразные тапки из цельного куска кожи, стянутой по краям ремешком. – З. К.), женщина принесла с хутора, вот прялка, часы настенные из Куремяэ привезли, пусть тут висят. А это пересохший старинный женский сапог. Он отлежал на дне Финского залива лет 300, ребята, с которыми подводной охотой и дайвингом занимаюсь, достали. Это настоящий раритет, пример чисто ручной работы. Наборный каблук, подошва прибита деревянными гвоздиками. Причем, этот сапог изумителен еще тем, что союзка не отдельно пришита, а сделана из цельного куска.
- У вас такой дизайнерский подход к вещам.
- Может быть. Когда-то в художественной школе занимался как раз на художника-оформителя.
- Так вы еще и рисуете?
- Да нет, очень-очень редко. Я считаю, что лучше быть сапожником-художником, чем художником-сапожником. Так что не своим делом не занимаюсь.
- Можно сказать, вы довольны своей жизнью. Работа, семья, хобби – все есть. Но не может быть, чтобы никаких особых желаний.
- Конечно, все нормально. А мечта у меня есть. Была бы возможность, купил бы немецкий комплекс для ремонта обуви. В городке Бад-Зальцуфлен есть маленький завод, на котором делают оборудование для сапожников всей Европы. То, что я хочу, стоит как два «мерседеса». Но это такое чудо для работы, не передать.
- Спасибо, Сергей за откровенный разговор. Пока такие романтики своего дела, как вы, поддерживают профессию сапожника, она явно не исчезнет. Хочется пожелать вам исполнения мечты, пусть в вашей мастерской появится нужная вам техника и пусть не переводятся у вас заказчики.

Неожиданный и горький постскриптум Я побывала в мастерской Сергея Степанова 28 декабря. А в среду узнала, что перед Новым годом был украден его фирменный башмак у входа (см.фото). Позарились на пару килограммов металла негодяи, для которых не существует понятия «чужая вещь», «нематериальная ценность». Хотя, конечно, этот башмак – ценность великая уже потому, что он изготовлен был по эскизу и выкройкам самого Сергея руками его друзей. Не думаю, что воры читают что-либо, кроме этикеток, но вдруг кто-то увидит украденный металлический ботинок, вдруг его принесут куда-то сдавать или будут продавать - люди добрые, сделайте что в ваших силах, чтобы башмак вернулся на свое место!