«Забастовка была бы эффективной, если бы объединила все профсоюзы»

Позади остались новогодне-рождественские каникулы, и вместе с возвращением школ к обычному учебному ритму вновь стала актуальной возможность учительской забастовки. О ней заговорили еще в конце прошлого года, после того как учительский пикет на Тоомпеа не решил поставленной педагогами проблемы повышения зарплат. О перспективах такой забастовки и других моментах профсоюзной работы в среде учительства мы беседуем с главой кохтла-ярвеской организации Союза работников просвещения Эстонии Виктором КЛЕЩИНЫМ и его заместителем, доверенным лицом профсоюза Ида-Вируского профцентра Любовью ГУЗЕНКО.

- Сколько педагогов сейчас в кохтла-ярвеской организации профсоюза работников просвещения? И сколько велика, как говорили раньше, профсоюзная «прослойка»?
В.К.: 262 человека из школ и детских садов Кохтла-Ярве - всего 20-ти учреждений. В наши ряды входят также педагоги из Кивиыли и Ида-Вируского центра профессионального образования. Всего в этих учебных заведениях работают более 1400 человек, в том числе 769 педагогов, так что доля профсоюза - примерно третья часть педсостава.
- Что сейчас самое главное в повестке дня вашей профсоюзной организации?
В.К.: Повышение заработных плат. Мы требуем, чтобы нам вернули то, что у нас забрали, когда, ссылаясь на кризис, зарплату педагогам понизили до уровня 2008 года. Это во-первых. Во-вторых, требуем дальнейшего повышения заработной платы. «Правительству республики найти дополнительные возможности для поднятия нижнего предела зарплаты в 2012 году не менее чем на 20 процентов и обеспечить решительный подъем нижнего предела зарплаты в 2013 году, чтобы в 2014 году поднять этот предел на уровень средней по стране зарплаты», - говорится в документах Эстонского союза образования.
Л.Г.: Еще актуально снижение нагрузки для преподавателей, не повышая при этом наполняемость классов и групп в детских садах.
В.К.: Сейчас ставка учителя в основной школе подразумевает 18-24 урока в неделю, а в гимназии - 18-22 урока. Положим, у меня - 18 уроков, у нее - 24, но заработная плата будет одинаковой. Поэтому мы и добиваемся, чтобы эту «вилку» сократили и сделали просто 18 часов.
Л.Г.: Тем более что администраторы, естественно, в этой «вилке» ориентируются на максимум. Ведь им лучше за ту же самую зарплату дать нагрузку в 24 урока и лишнего работника не нанимать.
- Не говорит ли борьба за понижение нагрузки, что «учителя слишком хорошо жить хотят»?
Л.Г.: Когда-то - извините, при советской власти - у нас было 720 уроков в год. Теперь - 840. У загруженного уроками учителя осталось меньше времени на подготовку к ним и на проверку тетрадей. А это ведь только со стороны кажется, что между уроками педагогу делать нечего, что на уроке у него все само собой объясняется, а потом все само собой проверяется.
- Но за большую нагрузку все же и платят больше, чем 10-15 лет назад?
Л.Г.: Зарплата выросла, но в соответствии с нашей жизнью ее уровень все равно понизился. Другими словами, реальная зарплата не стала больше.
- От кого зависит выполнение этих требований?
Оба: От правительства. Октябрьский пикет учителей республики проходил перед парламентом. А в начале декабря финансовая комиссия Рийгикогу сообщила председателю нашего профсоюза Свену Рондику, что не поддерживает предложений о повышении зарплаты педагогов за счет госбюджета 2012 года и что этот рост возможен за счет дальнейшего сокращения школьной сети. После этого наш профсоюз и взял курс на забастовку.
В.К.: В требованиях большое внимание уделено и педагогам детских садов: мы добиваемся, чтобы нижние пределы их зарплат были такими же, как у педагогов школ, и отпуск таким же - 56 дней. На это накладывается и наша, кохтла-ярвеская, проблема: у нас педагоги ни в одном из детских садов не имеют сегодня полной нагрузки, у них 0,9 ставки.
- Но детские сады - это ведь «епархия» местных самоуправлений, а вы требуете от правительства…
В.К.: Я беседовал с вице-мэром по финансам госпожой Янченко. Все равно все вытекает из общей ситуации с финансированием со стороны республики. Самоуправление может добавить к зарплате в детских садах некоторые суммы, если они у города есть. У Кохтла-Ярве денег нет.
- Возвращаясь к забастовке. Известно, что на местах профсоюз зондирует мнение в педколлективах насчет готовности поддержать акцию. Как дела в Кохтла-Ярве?
В.К.: До Нового года мы провели совещание доверенных лиц. Всем им розданы списки: сколько работников в школе и сколько из них желают выйти на забастовку. Если у нас наберется 70 и больше процентов, значит, забастовка состоится. К утру среды, свою готовность к забастовке подтвердили около половины педагогов школ и садиков.
Участие в забастовке - дело добровольное. Этот день будет неоплачиваемым. Деньги, которые есть у профсоюза, решили оставить на выплаты по сокращению. Потому что, судя по выступлению министра, школы еще будут закрываться.
- Когда забастовка готовится несколько месяцев, когда об этом трубят, обсуждают в СМИ и т.д., то весь эффект акции протеста пропадает и появляется элемент шоу. Не находите?
Л.Г.: Забастовка была бы эффективнее, если бы ее поддержали все профсоюзы республики. А оттого, что забастуют только учителя, должного эффекта может не получиться, вы правы.
- Кохтла-ярвеская школьная сеть реформируется, количество гимназий уменьшается, некоторые пытаются этому сопротивляться. Ваш профсоюз какую позицию занимает?
В.К.: Наша цель - помочь в трудоустройстве работников. А в самой реорганизации,  откровенно говоря, кто к нам прислушается? Если бы наши ряды были побольше - другое дело. Да и надо считаться с уменьшением численности детей. Практика показывает, что до сих пор закрытие школ в городе все-таки прошло безболезненно, больших неудобств не вызвало.
- Участие профсоюза в трудоустройстве педагогов закрывавшихся школ принесло успех?
В.К.: Да. Только одного педагога при реорганизации Вахтраской школы не трудоустроили, но она согласилась выйти на досрочную пенсию. А вот когда будут закрываться большие гимназии - Таммикуская, Кесклиннаская, Общая, то вряд ли всем можно будет помочь. Много зависит от того, сколько школы наберут первых классов.
- Кроме зарплаты и помощи с трудоустройством, чем еще занимается ваш профсоюз?
В.К.: Например, с помощью нашего юриста в Таллинне выясняем, правильны ли решения работодателя.
Л.Г.: Приведу предновогодний пример. Моя администрация написала незаконный приказ, который касался денежных выплат. Я его опротестовала, то есть получила из Таллинна ответ юриста и принесла руководству. Приказ был отменен. Народ сразу как посмотрел на профсоюз? «Ой, спасибо, спасибо!» Ведь люди получили заработанное, которого их хотели лишить. Кстати, после таких ситуаций в организацию вступают и новые люди.
- Беседуя недавно с председателем вашего союза Свеном Рондиком, я спросил его - как показывают себя в профсоюзной работе идавирусцы на фоне коллег из других регионов? Он деликатно дал понять, что отличия все-таки есть - побаиваются.
В.К. Работаем лучше, чем тартуские и пярнуские коллеги, но хуже, чем таллиннские и сааремаасские, и намного. Действительно, немножко побаиваемся.
Л.Г.: Из-за языка. Очень многие не имеют нужной категории.
В.К.: Если раньше мы говорили, что за язык, по конституции, не увольняют, то сейчас подход другой. Теперь речь об аттестации и «несоответствии» ее критериям.
Л.Г.: Мы подписали бумагу, что к такому-то году обязуемся говорить по-эстонски без акцента, без ошибок и т.д. Вести уроки на эстонском языке. Но вы же понимаете, что это для Ида-Вирумаа пока миф.
В.К.: В гимназиях сейчас 60 процентов предметов ведется на эстонском языке. Где-то лучше, где-то хуже. И отклики от ребят и от родителей идут, что тяжело.
Л.Г.: Выпускники профтехучилища всегда сдавали госэкзамен по эстонскому, а в этом году на предстоящих экзаменах повысили уровень до 20-ти баллов. То есть человек, не набравший 20 баллов, даже свидетельства ПТУ не получит. А не получив свидетельства нынче - пойдут ли они на следующий год снова на экзамен? Не знаю.
- Почему еще, кроме боязни «попасть на карандаш» из-за незнания языка, люди не хотят участвовать в профсоюзной работе?
Л.Г.: Отсутствие человеческой храбрости, больше ничего не могу сказать. Смотрят на профсоюз, будто на какую-то партию. Некоторые так и говорят: «Не буду вступать, потому что не хочу ни в какой партии состоять». Я объясняю, что это не партия. Еще причина - человеческое безразличие, прикрываются чужой спиной. «Все равно, им повысят - и нам повысят».
- В эпоху перестройки небезызвестный политический деятель сказал о профсоюзах - мол, они «краковяк с начальством пляшут». Сколь ваш профсоюз - вынужденно или по собственной воле - в такие «танцы» с администрацией школ и города пускается?
В.К.: По-разному бывает. Но стараемся членов профсоюза не предавать. С другой стороны, если у города нет денег на повышение зарплат, то что городские власти могут?
- А вы верите, что их действительно нет?
В.К.: Отчасти - да, верим. Ведь налогоплательщиков становится все меньше. А отчасти - смотришь: выдают премии, и в Рийгикогу себе зарплату повысили, значит, деньги вроде бы есть.
- Но стукнуть кулаком ни в масштабах Эстонии, ни в масштабах Кохтла-Ярве ваш профсоюз не может?
В.К.: Нет.