Неподалеку от автовокзала за железнодорожным полотном в Йыхви в палатке живут люди. Несмотря на ночные заморозки, они остаются там и на ночь. Потому что идти им, по их словам, некуда.

Чтобы подойти и познакомиться, пришлось проделать непростой путь – мы с общественным деятелем Андресом Вальме (это он мне рассказал, что там уже несколько месяцев живут двое мужчин) пробираемся по корягам и железнодорожному щебню к «стоянке», уже на подходе завидев застегнутую наглухо палатку. Вокруг сушится одежда, на импровизированном столике из доски - недоеденный торт и коробочки из-под салатиков (рядом - задний двор торгового центра Selver, где не так сложно добыть просроченную, видимо, еду).

«Нужна какая-то помощь?» - интересуюсь я после того, как на мое «есть кто дома?» отзывается мужской голос.

«Ничего не нужно, спасибо. Если только сигареткой угостите…». Констатирую, что мы с Андресом некурящие.

Человек, вступивший со мной в диалог, из палатки не выходит и вход не отрывает. Но общается вежливо, корректно, по-русски с легким эстонским акцентом. Рассказывает, что его зовут Ахти, что отец продал их дом и сейчас в доме престарелых. А ему, мол, теперь жить негде. По его словам, документы у него есть.

«В социальные службы обращались? Знаете, куда идти? Или вам рассказать и проводить?» - пытаюсь предложить свою помощь. «Знаю, не надо пока. Пока не сильно холодно, я побуду тут. Ночью кутаюсь в одеяло, и мне нормально. Спасибо. Когда станет холодно, наверное, пойду в соцслужбу, куда-то деваться-то нужно. 

Понимаю, что человеку, в общем-то, и так неплохо. Интересуюсь фамилией – говорить не хочет. Последняя регистрация по месту жительства по его словам - волость Иллука. 

На прощание оставляю несколько евро на сигареты и хлеб (ну, может, и на алкоголь хватит, не без этого – ночью в таком холоде без горячительного, видимо, совсем никак). Из палатки так и не выходит, высовывает ладошку и, взяв деньги, благодарит.

Уходя, размышляем с Андресом о том, что помочь в данном случае не выйдет, т.к. человек сам не просит помощи. Андрес шутит, что мы только что столкнулись самой настоящей проблемой местных беженцев.