Новый директор гимназии: «Пусть в школе будет больше эстонского языка, чтобы не тратить время на репетиторов после уроков»

«За основной школой будущее»
 - Ирина Анатольевна, почему вы решили участвовать в конкурсе на пост директора Йыхвиской русской гимназии (ЙРГ), зная, что в скором времени она станет основной школой? Казалось бы, лучше уж претендовать на должность директора какой-то гимназии, которая таковой и останется…
- Нет, я так не считаю. Во-первых, Таммикуская гимназия уже пережила этот переходный период, в этом году мы выпустили последние 12-е классы и сделали всю работу по переходу в статус основной школы. Во-вторых, оптимизация школьной сети по Эстонии вообще неизбежна, учитывая, что с каждым годом количество детей падает. И если государство выполнит свои обязательства и обещания, что теперь оно будет усиленно поддерживать развитие основных школ, то, в принципе, за этими школами будущее. Если дети в основной школе получат хороший багаж знаний и смогут полноценно учиться на эстонском языке в гимназии, то, в принципе, миссия основной школы будет выполнена.
- Что в вашей программе для ЙРГ важное и интересное, кроме понятных и традиционных «улучшить, усилить, развивать»? От любого претендента на любой пост ведь хочется услышать и что-то очень конкретное и привлекательное.
- Школа с богатыми традициями, многие годы удерживает высокие позиции в республиканском рейтинге, через два года будет праздновать юбилей - она была сдана в эксплуатацию в 1975 году. Я сама её выпускница. Из программы развития ЙРГ я узнала, что там, например, более 40 процентов учителей владеют эстонским языком на должном уровне. Этим может похвастаться не каждое учебное заведение. Министерство образования ставит перед основными школами задачу - усиливать «эстонский блок», и у министерства есть программа по частичному переходу преподавания на эстонский язык в основном звене; у Йыхвиской русской гимназии для этого потенциал очень большой, потому что есть кадры.
Я люблю иногда ломать стереотипы. Мне хочется задать такой тон в школе, чтобы люди были готовы к изменениям, были более гибкими, потому что многие вопросы в образовательной политике сегодня воспринимаются в штыки. Я очень уповаю на командную работу, когда команда – это весь коллектив.
- А что вы подразумеваете под «изменениями»?
- В первую очередь, перемены, которые повлекут новые законы. Сегодня в СМИ очень много говорится о новом законе об основной школе и гимназии. Он вступит в силу с 1 сентября этого года, и, естественно, это может потянуть за собой цепь проблем.
Ещё изменится, и это сложный вопрос, система оплаты труда педагогов. На собеседовании в комиссии по выборам директора ЙРГ меня спросили: «Как вы будете поступать с классным руководством, если вообще стирается эта грань? Есть у педагога ставка 715 евро, и туда входит всё - и уроки, и классное руководство, и беседы с родителями, и родительские собрания, и прочее». Я ответила: сам министр Аавиксоо говорит, что систему доплат ещё никто не отменял. Классное руководство, на усмотрение директора, может оплачиваться отдельно. Значит, в школе должна быть разработана целая система поощрений, и те учителя, которые станут работать на пределе во имя поднятия престижа школы, во имя того, чтобы их ученики полноценно развивались, по результатам труда будут вознаграждаться дополнительно.
Третье новшество: гимназистам облегчили участь - снизили планку сдачи госэкзаменов до одного балла. Был порог 20, спустился до одного. С одной стороны, это гарантирует, что ученик выйдет из школы с аттестатом, что хорошо. Другое дело, что вузы должны будут подстроиться под эту систему.
- А вам не кажется, что это ещё и шаг в обеспечение существования эстонизированной школы? Русские гимназисты, части которых явно будет не по силам на высоком уровне получить знания на эстонском языке, станут сдавать экзамены на низком уровне, но если при 20-балльной границе для государства возникала бы проблема «что делать с этим неучем», то при однобалльной системе такие неучи будут официально «легитимизированы»?
- Всё равно в этом есть резон. Пусть у выпускника будет получено среднее образование, а дальше жизнь расставит всё по местам. А может, он предприимчивый, может, у него такой характер, который позволит ему в жизни пробиться? Недаром же говорят, что троечники, как правило, устраиваются в жизни лучше, чем отличники и медалисты.
Я бы не хотела про русскоязычную молодёжь говорить, что те дети, которые плохо сдают экзамены, остаются неучами. Эстонские дети - да, у них, может быть, в Эстонии больше возможностей. Но и русские стараются сегодня не отставать.
- Вас не смущает, что вокруг ЙРГ за последние два-три года было несколько скандалов? Проблема с конструкциями бассейна, который якобы грозил рухнуть, проблема со столовой и сальмонеллёзом, проблема с плохо сделанным ремонтом стены спортзала. Вы думаете, что, на самом деле, там не больше проблем, чем в любой другой школе, просто пресса всё раздула?
- Нет, я не думаю, что «пресса раздула». Меня взволновала не столько стена фасада - это дело поправимое; на первом месте должны быть безопасность и здоровье детей и работников. Со столовой был более серьёзный вопрос, и, конечно, там надо было следить и немедленно принимать меры. Пострадали дети, вполне ведь могли быть и иски от родителей. Меня происшедшее в ЙРГ не смущает, а убеждает, что директор должен быть всегда в курсе всего происходящего в школе.
 
Урок на эстонском - это...
- Возвращаясь к теме языка преподавания. Ваша практика в Таммикуской гимназии что показывает: гимназисты действительно честно изучают на эстонском историю, обществоведение, химию, физику? Или урок начинается на эстонском, а потом переходит на русский, потому что преподавание на эстонском не по силам ни учителю, ни детям?
- Если учитель имеет категорию С1 и входит в класс, то, конечно, совершенный эстонский у него должен быть на первом месте. Дети со своей стороны тоже не должны никоим образом способствовать двуязычию на уроке, иначе всё это теряет смысл. На русском языке должны быть единичные слова, чтобы облегчить понимание и урок не тормозился. Если у педагога нет достаточного уровня владения языком – он и не должен вести предмет на эстонском. Это только навредит.
- А школьникам, по вашим наблюдениям, реально трудно на таких уроках?
- Трудно, конечно. Я владею языком с двух лет, когда меня отдали в эстонский садик. Но,  даже хорошо владея языком сейчас, я всё равно не думаю на эстонском, когда говорю, у меня постоянно в голове идёт синхронный перевод. А если язык учится не с пелёнок - это отнимает, к сожалению, время. Вот чем эстонская школа выигрывает перед русской: когда наши русские дети усиленно изучают язык, чтобы в будущем быть конкурентоспособными и т.д., эстонские дети в это время развивают другие свои таланты, больше увлекаются музыкой, спортом... И пока эстонские ребята изучают другие иностранные языки, в том числе скандинавские, и потом очень успешно продвигают себя в европейских странах, мы всё-таки в основном нацелены на то, чтобы освоить государственный язык.
- Что вы в рамках своей директорской компетенции будете делать в ЙРГ, чтобы смягчить эту проблему?
- Например, в йыхвиской гимназии можно было бы сделать два раза в неделю дни, когда все  говорят на эстонском. Там очень много учителей, которые разговаривают по-эстонски, и там есть раннее языковое погружение. Можно придумать какие-то мероприятия, чтобы дети в непосредственном общении внутри школы практиковались? Не устраивать для этого отдельные проекты, лагеря.
- А как это поможет высвободить время, чтобы учить другие предметы?
- А тогда не надо будет после уроков никуда бегать. Язык осваивается в рамках учебного дня. Точно так же могут осваивать язык и педагоги.
- В вашей практике есть такое, что дети отторгают эстонский язык из-за настроя в семье, из-за прессы, из-за влияния Интернета?
- Мне повезло в этом плане. У меня были два класса, в которых я преподавала, и это классы позднего языкового погружения, где и учащиеся, и родители имели высокую мотивацию к освоению языка. Другое дело, что в школу сейчас приходит всё больше детей, у которых уже на раннем этапе возникают трудности в обучении. И это связано не с языком, а с тем, что у ребёнка средний интеллект, ему не только эстонский даётся трудно, но и русский, и математика, и чтение. Плохая обучаемость. А ещё бывают ученики, которые хороши в математике, физике, химии, но в языках не сильны. Когда какой-то предмет не даётся - вполне может возникнуть негативное отношение к нему.
- Когда Йыхвиская русская гимназия станет основной школой?
- В 2015 году, когда распахнёт двери новая гимназия в Йыхви.
- Это значит для вас в том числе и такой неприятный момент, как решение вопросов с кадрами. «Лишними»…
- Да. Будем смотреть. Мне в том плане повезло, что я отчасти многих людей в этом коллективе знаю. С кем-то я успела поработать…
-…кто-то вас учил.
- Таких учителей осталось мало, но есть.
- Вы сказали, что 40 процентов коллектива имеет необходимую языковую категорию. А что вы будете делать с остальными 60-ю?
- Будем как-то мотивировать. Я не сторонница репрессий в связи с языковым несоответствием. На первом месте должен стоять профессионализм. Если речь об Учителе с большой буквы - надо помогать таким людям. Может быть, некоторые из них уже в силу возраста не хотят заниматься изучением языка. А кадры помоложе надо немножечко постимулировать, организовать какие-то курсы на базе школы и т.д.
- В 2009 году вы баллотировались в йыхвиское волостное собрание в составе союза «Житель Йыхви». Будете ли нынче баллотироваться?
- Нет, не буду (смеётся). У меня будет и без того дел очень много.