В Ида-Вирумаа вновь действует Институт прав человека

С января в Йыхви возобновило работу региональное представительство Эстонского института прав человека, советник которого Эне Эха УРБАЛА в интервью «Инфопрессу» призывает людей не держать проблемы при себе, иначе в палитре общественной жизни этих проблем не будет и картина получится очень благостная.

- Представительство открывается вновь. А почему до этого оно было закрыто?
- Нашли, что в таком размере эта организация не нужна. Но сейчас мы члены Евросоюза, а это диктует другие правила: в каждом государстве должна быть подобная самостоятельная институция, не подчиненная государству. И наша деятельность расширилась, теперь в Таллинне вместо одного сотрудника у нас работают четыре, и я здесь, в Ида-Вирумаа, принимаю людей, даю советы.
Принято считать, что права человека в основном касаются демократии, свободы слова и собраний, прав национальных меньшинств, гражданства, интеграции. Но к нам можно обращаться со всеми вопросами. Потому что права человека могут проявиться везде. Мы хотим быть мозговым центром, который составляет аналитические обзоры по этой теме. Институт следит за ситуацией с правами человека в Эстонии и по всему миру и разъясняет эти права посредством СМИ и людям напрямую. Наша цель - сотрудничать со всеми аналогичными организациями, кто также работает в сфере прав человека. Институт продолжает сотрудничать и с государственными органами, консультирует их в области прав человека. Организуем конференции и семинары. Действуем как часть международной сети.
- Чем вы отличаетесь от канцлера права, который в одной из ипостасей тоже должен бороться за права человека?
- При ООН есть Комитет по правам человека, и все государства должны давать туда рапорты. Институт по правам человека - некоммерческая организация, а представители гражданского общества обычно делают «теневые» рапорты. Государство говорит, как все хорошо, а гражданские объединения обыкновенно говорят, каково, по их мнению, действительное положение вещей.
- Много ли отличий от государственной позиции было в последнем подобном рапорте вашего института?
- Точно не помню, но, конечно, всегда точки зрения различаются.
- Могут ли обращаться к вам русские, которые считают, что стали жертвами дискриминации по национальному вопросу?
- Конечно, могут.
- А есть такие обращения?
- По национальному вопросу последнее время обращений не было. Обращались в связи с трудовыми спорами. Например, есть такие случаи, когда на работе ставят камеры и постоянно следят за человеком, а это нельзя. Обратился один человек, являющийся ребенком-узником фашизма, чтобы мы помогли в установлении его статуса, чем мы сейчас и занимаемся. Повторяю, у нас нет подхода «это нас не касается». Если есть такие вопросы, которые точно не касаются нас, тогда я скажу, куда и как обратиться.
- Русский омбудсмен Сергей Середенко в недавнем интервью нашей газете сказал, что тема национальной дискриминации в Эстонии табуирована. То есть здесь готовы признавать наличие дискриминации по полу, возрасту, сексуальной ориентации, цвету волос и т. п., но только не по национальности. Ваше мнение?
- Нет, мы смотрим все вопросы. Более того, мы фиксируем все обращения, и по ним в конце года сделаем отчет и анализ имеющихся проблем. Глаза и уши мы не закроем.
- Но человек может поднять вопрос о дискриминации, а в ответ услышать: что ты, дорогой, никакой дискриминации нет, с тобой поступили по закону о языке, о государственной службе, еще по какому-то... Короче, юридически все корректно! Как говорят эстонцы -  «JOKK».
- Может быть и такое. Здесь надо побеседовать с человеком, чтобы понять, почему все началось. Не думаю, что работодатель просто так возьмет и скажет: «У тебя цвет глаз не тот, и мы тебя не берем». Здесь может быть очень много проблем, которых свысока и издалека не видно.
Хочу добавить, что права человека защищают и гражданина, и негражданина, и граждан других стран. Все могут к нам обратиться. Я вполне самостоятельна в своей работе, сама живу здесь и не разделяю людей по национальностям. Недаром в 90-х годах была «крестной матерью» круглого стола национальных культурных обществ при уездном старейшине.
- Какова компетенция вашего института? К вам пришел человек с проблемой, что вы можете сделать? Многие ведь надеются, что их проблему и решат сразу.
- Мы не решаем, а помогаем решать. Я не могу никому приказать, а могу только пожелать или посоветовать: вам лучше поступить так, сходить туда, написать заявление и отправить его заказным письмом. Например, к нам обращался человек, который остался неудовлетворен решением комиссии по трудовым спорам и хотел знать, как ему правильно оформить обращение в суд. Приходила за консультацией женщина из женского приюта, которая подала в суд, но не получила своевременного ответа, а прокуратура закрыла дело…
Вообще, даже за короткое время работы представительства можно было убедиться, что многие вопросы людей могли быть решены в учреждениях, если бы чиновник сказал обратившемуся не три слова, а столько, чтоб человек все понял. Скажем, пожилые жаловались на крупные предприятия вроде «Ээсти Гаас» или «Ээсти Энергиа», где их, по сути, проигнорировали.
- Вы сказали, что собираете информацию для оценки ситуации, так сказать,  картографируете проблему. Вы делаете это только на основании обращений или и по собственной инициативе какие-то исследования проводите?
- Мы и следим, и советуем, и посещаем организации. Я собираюсь посетить кассу по безработице, говорила с руководством библиотек, в конце марта встречаюсь с руководителями самоуправлений. Нам кажется, что права человека мы все хорошо знаем. Но вот я спросила в библиотеке - когда вы последний раз конституцию читали? Русскоязычные должны ее учить, если хотят сдать экзамен на гражданство, а эстонцы считают - мы и так знаем... На самом деле, не знают. Потому что этого никто не требует. Считаю, что чиновники самоуправлений, руководители крупных организаций время от времени могли бы листать основной закон. В каждой библиотеке должна быть и Европейская социальная хартия.
- Кстати, где еще, кроме комитета ООН, ваши отчеты оглашаются?
- Через средства массовой информации и, конечно, даем их министерствам и парламенту.
- У нас, с одной стороны, много организаций, на знамени которых написано «права человека», а с другой, люди разуверились в том, что им кто-то поможет. Переломить эту ситуацию могут только несколько громких побед, одержанных защитниками прав человека. Это можно считать социальным вызовом, адресованным и вашей организации: давайте победы!
- Это было бы очень хорошо. Я не сижу и не жду, пока все сходят в библиотеку и прочитают про свои права. Поэтому и хожу по организациям, хочу обратиться в масс-медиа. С осени планируем сделать нечто вроде школы демократии для старшеклассников, где тоже говорить о правах человека. Я посмотрела учебники, там на эту тему сказано всего пару слов, и есть риск, что вырастет поколение, считающее, что Европейский суд предназначен только для каких-то исключительных личностей. Нам надо быть своеобразными «дежурными», которые следят за порядком, чтобы с людьми всегда обращались по-человечески. С апреля будет регулярно собираться круглый стол для обсуждения актуальных вопросов, касающихся прав человека.
- Есть пословица «Кто платит, тот и заказывает музыку». Кто финансирует деятельность Института по правам человека, если он негосударственный?
- Финансирует, конечно, государство - через фонды. Потому что Эстония - член Европейского Союза и должна следовать европейским нормам, а они требуют, чтобы был независимый институт, следящий за ситуацией с правами человека в государстве. Но можно сказать, что финансируем его, мы, налогоплательщики, только не по принципу «давайте мне десять евро за прием», поскольку наши приемы бесплатные.

Эне Эха Урбала в качестве советника института ведет прием в Йыхви, на Раху, 27 по понедельникам с 10 до 14 часов и по четвергам с 14 до 18 часов, а вскоре такой прием будет и в Нарве.