Главная Поиск Обратная связь Карта сайта Версия для печати
Доска объявлений Инфопресс
Авторизация
Логин:
Пароль:
Забыли свой пароль?
Поиск по сайту



Леонид Борткевич когда-то пел… из ванной

Леонид Борткевич когда-то пел… из ванной

Вновь, как и несколько лет назад, зрителям Таллинна и Ида-Вирумаа предстоит встреча с «золотым фондом» отечественной песни, причём в самом что ни на есть оригинале: 7-9 декабря в Таллинне, Нарве и Йыхви дадут концерты солисты золотого состава знаменитых белорусских «Песняров», заслуженные артисты Леонид Борткевич и Анатолий Кашепаров. В преддверии этих гастролей Леонид Леонидович БОРТКЕВИЧ рассказал «Инфорингу» о том, с какими ещё, кроме песенных, музами он дружен, какую роль в его жизни играл случай и за что его наверняка с благодарностью вспоминает Шварценеггер.
 
- На следующий год у вас личный юбилей - 70 лет. С каким настроением приближаетесь к семидесятилетию?
- С одной стороны, с нормальным. С другой, когда про тебя уже будут говорить «ему 70 лет» (вздыхает)
- Чего больше - плюсов или минусов?
- Я всегда оптимист. 
- Жизнь - сочетание случайного и закономерного. Сейчас, с высоты жизненной мудрости, как думаете: то, что появились «Песняры» и что вы попали в их золотой состав, - это счастливый случай или было как-то предопределено?
- Не знаю. Я вообще родился художником, стал архитектором и параллельно пел. У нас был такой коллектив «Золотые яблоки». Потом Мулявин (первый руководитель «Песняров», народный артист СССР, умер в 2003 году. - прим. ред.) меня где-то увидел, услышал - и пригласил. Его величество Случай. У меня вся жизнь из таких случаев. 
- Больше счастливых?
- В общем да, считаю, что счастливых. И «Песняры» в моей жизни два раза были. Я же в Америке жил десять лет. Опять Мулявин за мной приехал и забрал. Я доволен, что уже 18 лет опять в этом коллективе. 
- Никогда не думаете: «А вдруг не попал бы в «Песняры», по другой бы улице прошёл, и не было бы этого коллектива в моей биографии»?
- Тут что бы перевесило. Я же картины всё время пишу. Или архитектором был бы, или художником. Но пел бы я всё равно, потому что хороший был голос. Правда, я очень стеснялся, мои сестрички двоюродные закрывали меня в ванной комнате, и я оттуда пел. А голос у меня, как у Лемешева, был, и сам Лемешев был моим кумиром, и мамочка его любила. Я воспитался на русских и белорусских народных песнях. Мулявин очень удивился, что у меня своя манера, что я никого не копировал, имею своеобразный тембр. Но вот как Никулин про кино рассказывал: «Я себя увидел со стороны и подумал - боже, что это?!» (смеётся). У меня тоже такое было. 
- А из ванной-то вы для кого пели?
- Для сестёр своих. Отец у меня от ран умер после войны, и я был один у мамы, а вот двоюродных родственников у меня по всему миру!.. У мамы было около десяти сестёр и братьев, и у папы шестнадцать. 
- Знаменитое «каждый четвёртый из белорусов» и по вашей семье прошло?
- Да конечно! Это по всем семьям прошло. Даже не «четвёртый», можно сказать, и побольше.
- Ну да, раньше говорили, что каждый четвёртый из белорусов погиб на войне, теперь уже говорят о каждом третьем…
-… да, да. Папа ранен был, он от этого и умер ещё за два месяца до моего рождения. Мы считались семьёй погибшего. 
- Тема войны - как она на вас влияла в дальнейшем?
- В творчестве у нас военная тема большое место занимала и занимает. Песни протеста были, всё было. Сейчас с ужасом смотрим на возрождение фашизма. 
- Вот мы говорим «если бы, то…». Вы архитектор, и, насколько известно, по вашему студенческому проекту даже что-то построено.
- Мама меня каждую субботу и воскресенье водила в кино, и я, в общем, энциклопедия ходячая по старым фильмам. Кинотеатр, в который мы ходили, назывался «Зорька». А потом у меня был дипломный проект - я сделал кинотеатр. В 1968 году этот проект был, он так понравился нашему председателю Госстроя, что лет через пять по нему построили кинотеатр «Октябрь», который и сейчас существует в Минске и даже смотрится современно. 
- Картины сейчас тоже пишете?
- Сейчас мало. Раньше писал. В Америке, например, первые три года я не работал, а писал картины в основном.
- То есть это тоже «хлеб»?
- В общем-то, это сейчас не бизнес, тем не менее было чем заниматься и сейчас есть, если какое-то время остаётся. Как бы хобби. И пение тоже было хобби. Хорошо, когда твоё хобби переходит в работу, когда ты с удовольствием делаешь её и тебе за это ещё деньги платят.
- А ваши картины где-то собраны или раздарены, проданы?
- Многое раздарено, многое в Америке осталось, многое у меня дома. Мне говорят, что надо выставку сделать, но я не хочу. Начнётся: «Я певец, я архитектор, я художник!». Я такое не люблю. 
- Творчество «Песняров» в представлении народу не нуждается. Но всё-таки как вы определите место и значение этого ансамбля в истории культуры и русской, и белорусской?
- Я считаю, что он одно из первых мест занимает. Был такой фольклорист Григорий Романович Ширма, он нам сказал: «Ну что вы, хлопцы, джаз смешали с белорусской народной песней». А потом, когда мы уже поездили с гастролями, он нас благодарил за рекламу белорусской песни. Весь мир узнал Белоруссию по Ольге Корбут (советская гимнастка, олимпийская чемпионка, бывшая жена Борткевича. - прим. авт.) и по «Песнярам».
- И в обоих случаях вы причастны, в том числе через Ольгу Корбут?
- В принципе, так получилось. Тоже Его величество случай. 
- Сейчас она где?
- Она в Америке. Живёт в Аризоне. Она всегда там любила находиться, и её там любят, и клубов куча, и она преподаёт до сих пор. Ей здесь всегда было холодно. У неё от рождения пониженное давление, и она терпеть не могла холода. А там жара, вот она там себе гнёздышко и свила.
- А ваш с ней сын сейчас тоже в Америке?
- Он сейчас в Белоруссии. Но у него в Питере жена и сын.
- Леонид Леонидович, что из композиций «Песняров» лично у вас самое любимое?
- В принципе, я же все основные песни спел, все они мне нравятся. Мне очень нравится «Александрина». Но больше мне нравятся несколько песен Владимира Мигули - «Домик на окраине» и другие. Мы с ним друзьями были, одно время записали несколько его вещей, которые до сих пор у меня в душе сидят.
- В одном из интервью вы сказали «сколько у меня в голове шикарного нереализованного музыкального материала». Как вы его реализуете?
- Это благодаря Мулявину. Он писал кучу всего. И если выученная песня вечером на концерте, как он считал, не особо принялась публикой, он её сразу выбрасывал и на её место ставил новую. Поэтому очень много его хороших песен просто остались «за бортом», и они у нас сохранились. Сейчас у меня новый солист, которому я отдаю эти хорошие песни, не реализованные тогда.
- А совершенно новое вы тоже пишете? 
- У нас полно нового, просто у нас проблема - длительность концерта. Столько хитов, которые нельзя не спеть, - «Беловежскую…», «Белоруссию», «Берёзовый сок», «Алесю», «Веронику» - и не хватает концертного времени, тяжело вставить что-то новое. Раньше концерт можно было давать три часа, а сейчас публика уже не сидит так долго. Хотя у нас бабушки молодёжь приводят, молодые сразу становятся нашими поклонниками, и всё время сетуют: «почему вас не показывают по телевизору?».
У нас очень большой репертуар, и в зависимости от города, от публики, от даты мы можем его постоянно менять. 
- Нет такой проблемы - вот есть старые хиты «Песняров», а с другой стороны, менее известные песни из запасников или что-то совершенно новое, и не станут ли второе сравнивать с первым, не проиграет ли оно на фоне классики?
- Да нет, песни у нас все хорошие. Не «еду на осле, что вижу, то пою». Все песни у нас имеют хороший смысл, все аранжировки прекрасные. Но в стиле «Песняров» - мы его не забываем!
- Стиль остаётся в любом случае.
- Да. Со мной работают те, кто остался из работавших с Мулявиным. У коллективов-«клонов» - своё. Но мы на это не сетуем, всем надо работать. Просто я считаю, если молодёжь поёт эти песни - значит, цель Мулявина достигнута. Сейчас вся Белоруссия, все ансамбли в основном наши песни поют, потому что хорошего нового ничего нигде не появляется. Если появляется, то уже другой жанр, уже «разговор под музыку». 
- Как и у Кашепарова, у вас тоже был опыт хождения за океан…
- Это у него «как у меня». Я первый туда отправился. Просто был контракт: Ольге предложили хороший зал в Атланте, и мы туда поехали на два года. Мы не уезжали как эмигранты. Мы были как celebrity. 
- И какой вам опыт дала эта жизнь за океаном?
- Очень многое дала. Я там десять лет прожил, и знаю, что ни в какой бизнес нельзя лезть, потому что надо от природы иметь такую способность. А белорусы от природы, считаю, не бизнесмены. Это очень добрые люди, они обманывать не умеют. В Америке, например, если даже брат брата как-то опередил, несмотря ни на что, они говорят: «Милый, это бизнес». Я это недолюбливаю. 
- А вернулись на родину почему? Понятно, что пригласили, но всё-таки?
- Это опять Его величество случай. Приехал Мулявин ко мне в гости в Атланту. Был у меня месяц. А у него как раз часть коллектива «Белорусские песняры» начали что-то своё играть, им почему-то показалось, что это лучше, чем у Мулявина. И он в тот момент уговорил меня: «Чего ты тут делаешь? Ты родился для сцены». Я приехал обратно в 1999 или 2000 году, выступил на «Золотом шлягере», думал, меня забыли, а я спел «Берёзовый сок» - и все стоя аплодировали… И так вот до сегодняшнего дня и остался.  
- То есть в Штатах вы как певец и музыкант не выступали?  
- Там - нет. Там меня взяли в фирму, где нужно было постеры выпускать, фотографии и тому подобное.
- То есть больше по части художника?
- Да. И фотографа. Я знал фотодело с шести лет, у нас был в доме фотокружок, и я научился там всему процессу, а мама мне купила фотоаппарат «Смена». Я сам дошёл даже до цветных фотографий. 
- Значит, вы, кроме художника, музыканта и архитектора, ещё и фотограф?
- Самое главное - это вкус. Всё остальное этому подчинено. У нас одинаковое мировоззрение в этом деле с Мулявиным. 
- Обратно жить за океан не тянет?
- Не тянет, но придётся. Я хочу, чтобы мой четвёртый сын - ему тринадцать сейчас - в Америке учился. Потому что здесь иностранный язык не выучишь, нужна практика. Но всё равно я не обязательно там буду жить. Там у меня куча родственников. 
- Мировые звёзды, с которыми вы пересекались, какое впечатление у вас оставили? Кто наиболее запомнился?
- Наиболее запомнился Арнольд Шварценеггер. Было даже такое, что у него сын родился и он думал, как его назвать, а я ему подсказал, и он назвал сына Кристофером. Имя, напоминающее о Колумбе… Он - шикарный человек, просто потрясающий, очень добрый и честный, очень хороший. Я его очень люблю. Жена у него - Мария Шрайвер, племянница Кеннеди, её отец - глава дипломатической академии в Америке, они его потихоньку и ввели в кино. А потом он дошёл до поста губернатора Калифорнии. 
- Эстонские концерты здесь в начале декабря - сколько там будет нового, сколько старых известных песен?
- Мы посмотрим по публике, но всё равно классика будет, однако будет и новое. После нашего концерта всегда подбегают, плачут, благодарят. Концерты у нас очень хорошо проходят. Тем более сейчас ностальгия по тем песням.

Инфопресс №45 (2018 г.)

Возврат к списку